Нас невозможно убить
Шрифт:
— Хорошо, — согласилась я, понимая, что немного мандражирую. Чёрт знает сколько времени не водила машину. Но ничего, она меня слушалась, хотя я вцепилась мертвой хваткой в руль. К тому же все правила, вбитые когда-то в голову (на права я сдавала сама), вспоминались автоматически. Вот так я и добралась до областного центра, потратив на дорогу чуть больше времени, если бы вез меня Сергей.
Первое, что я услышала, войдя в зал, это голос Петровича, который кричал.
— Я тебе говорил, что если ты с ними свяжешься, я не стану этого терпеть.
— Это не они, — второй голос я тоже знала, он принадлежал владельцу
— Нет, можешь быть свободен, — рявкнул Петрович, — в твоих услугах я больше не нуждаюсь.
Нет, так нельзя. Я нуждаюсь! Поэтому без стука ворвалась в тренерскую. На меня недоуменно уставились две пары глаз, при чем одни сверкающие неподдельной яростью, вторые с темными синяками, которые в миру называются «бабочкой». Так он вроде был ночью цел. А тут. Синяк на скуле, и это хорошо просматривается даже сквозь щетину, при чем она немного распухла, а ещё разбитые костяшки. И с кем Разумовский вчера успел сцепиться?
— Что тут происходит?
— Ничего, — рявкнул Андрей.
— Ты что здесь забыла? Спросил Петрович. Явно весь этот скандал был построен вокруг состояния Разумовского.
— Я? Я куртку принесла, — протянула я осторожно вещь владельцу. — Гордиться нужно такими сотрудниками, Петрович, — начала я зондировать почву, — а ты орёшь. Между прочим, Андрей вчера меня спас.
— И как это? — упёр он руки в бока.
— Обыкновенно. К моей подруге вчера начали приставать какие-то уроды, я в это время была с ней. Пришлось звонить Андрею, чтобы помог, — начала я сочинять на ходу, приукрашивая реальные события.
— И где это было?
— Мы в «Пирамиде» отдыхали, — я посмотрела на Разумовского, который облегчённо вздохнул. Видимо, все дело было в этом заведении. Или…я ничего не понимаю, но так уверенно вру.
— А почему ты сразу не сказал? — впялил свой взгляд Петрович на Разумовского.
— Не люблю я хвастать подвигами. Хотя ты мне даже объясниться не дал.
— А откуда тогда у меня его куртка?
— Господи, идите оба с глаз долой. Берешь вечером мои тренировки. Перед пацанами лучше так не появляйся, — приказал злой тренер. Андрей лишь согласно кивнул.
— Объяснишь? — уставилась я на него, едва мы оказались на улице. В глазах, который смотрели на меня исподлобья плясали молнии, готовые в любой момент убить любого на месте. Ярость плескалась через край, и я это ощущала почти физически.
— Нет, — выдал Разумовский и пошел по направлению к байку. А вчера он вел себя по-другому.
— Андрей, — попыталась я его остановить, — Разумовский, сволочь ты неблагодарная, — выдал вдруг мозг. Он остановился, обернулся, внимательно посмотрел, так, что аж холодок побежал по позвоночнику.
— Божена, я тебя об этом не просил.
— А нельзя просто сказать «спасибо»?
— Спасибо, — выдавил он. Развернулся, наверное в надежде сбежать, но подумал, и снова обернулся ко мне. — Извини, но я не буду тебя в это впутывать.
— Ясно, — выдохнула, попытавшись придать своему лицу более беспристрастное выражение. — До вечера!
Я так понимаю, что вечернюю тренировку будет вести именно он, так как Петрович решил не допускать Разумовского к детям с такой рожей. Хотелось, конечно, сказать, чтобы он засунул свою благодарность куда подальше и поглубже, но я промолчал,
Теперь по плану было навестить Надю и узнать, что вчера за фигня приключилась.
Дорогу к отелю я уже запомнила, поэтому двигалась по городу без навигатора. В прошлый раз, когда папа устраивал праздник, я разглядела только новенький фасад здания и ресторан. Вчера же меня достаточно впечатлила обстановка внутри, которая кричала о том, что отель дорогой и…в общем, дорогой. Этого достаточно, чтоб представить насколько роскошно было внутри. А вот номера, где мы с Разумовским кинули Надин, я вообще не запомнила. Но мне повезло, что за стойкой администратора дежурила вчерашняя девушка все в том же красном форменном пиджаке, где на бейдже было выгравировано ее имя. Именно выгравировано. Но запоминать его мне было лень, да и не важно это все, если тебя встречают здесь, как самого долгожданного гостя и пускают в номер к постояльцу за парочку крупных банкнот. Да, с коррупцией я не борюсь и не собираюсь, потому что я выросла в семье, где такое решение проблемы считается приемлемым, у меня был пример с детства перед глазами. Стыдно, но… В общем, возвращаясь к Наде, а точнее входя в ее номер я попала в царство мрака и перегара. Ее тело, распластанное на огромной кровати, казалось совсем бездыханным, но если приглядеться оно дышало, и это успокаивало.
На часах почти десять, а мы вроде вчера ее приволокли чуть за полночь, так что этого времени, думаю, ей было достаточно для того, чтобы выспаться. А вот состояние похмелья уже будет не моей проблемой. Тем более не могу же я весь день сидеть здесь в ожидании того, что за спящей красавицей, что сейчас можно сказать с натяжкой, прибудет ее принц и разбудит поцелуем. Нет, это будет злая подруга, тем более после вчерашнего маленького приключения я имею право называть себя так хотя бы на сегодняшний день.
— Подъем! — я прям даже голосовые связки малость надорвала, и даже соседей перепугала. Раскрыла тяжёлые портьеры, впуская солнечный утренний свет в номер чтобы он не казался таким мрачным.
— Ты чего орёшь? — открыла глаза Надя, перевернувшись на бок.
— Тебя бужу.
— Зачем?
— Ну, ты же по ночам мне трезвонишь.
— Так это был не сон?
— Коза ты, Надин. Давай, поднимай свою тощую задницу, и тащи ее в уборную. А потом будем завтракать и опохмеляться, — приказала я, так как завтрак, заказанный мной ещё внизу, должен был прибыть с минуты на минуту.
— Че это она тощая? — надула она обиженно губки. — Ты знаешь, сколько я ее качала.
— Значит, не правильно это делала, — хихикнула я, продолжая ее тролить.
— Сучка, — фыркнула Надин, садясь на кровати, а потом вдруг захныкала и упала обратно. — Зачем я столько пила?
— У тебя нужно спросить.
— Лучше не спрашивай.
— А ты думаешь, для чего я приперлась. Все, давай, приводи себя в порядок, а то смотреть на тебя не могу. А я пока подготовлю себя для прослушивания интересной истории.