Нас невозможно убить
Шрифт:
Мальчишки все же нас нашли в тот вечер, и…мой поклонник сразу же переключил свое внимание на Надю, которая оказалась, видимо, более интересной. Зато особый интерес проявлял Леша, тот, что второй. Но я и не обижалась, но на ухаживания не отвечала. А ещё оказалось, не такие они и мальчики, всего на два года младше нас.
И если выходные у меня выдались бурные и не очень полезные, то в следующие я уже была в детском лагере, как примерный сотрудник школы кикбоксинга. Как это? Не скажу, что все идеально и просто, но как оказалось в понедельник, Петровичу и его подопечным требовался кто-то с педагогическим образованием, чтобы присматривать в лагере за девочками.
Сначала Петрович поинтересовался нет ли у меня подобных знакомых, затем разъяснил суть дела. И в голове у хитрой Божены заработали шестерёнки. Блин, кто откажется от четырёхразового питания, вечерних дискотек, весёлых стартов и свежего воздуха? А ещё есть возможность реализовать себя по второй специальности, которую я начала получать не закончив ещё первую высшую, коим являлась ветеринария. К тому же это ведь общение с детьми, а с ними в последнее время я очень хорошо ладила.
— А если это будет человек с образованием психолога и средней физической подготовкой, но стремящийся к тому, чтобы достичь совершенства? — поинтересовалась я.
— Я так и знал, что ты сможешь помочь. Значит, скажи ей, что нужна медкнижка и ксерокопия документов.
— Ей? Хорошо, я передам, — мыкнула я.
На следующий день я явилась к нему с полным набором того, что он просил. Стоило немного подсуетиться, чтобы видеть его выражение лица. Я готова была это повторить снова и снова.
— Ты вот сейчас издеваешься, — предположил тренер.
— А разве похоже? Читай внимательнее, — указала я на бумаги.
— Ты самая хитрая гадюка, которых когда-либо встречал. Собирайся, — теперь на его лице появилась улыбка, — послезавтра выезжаем.
И все бы хорошо, но на деле все оказалось не так радужно. Во-первых, от переизбытка чистого кислорода мне постоянно хотелось спать и меня вырубало раньше общего отбоя. Во-вторых, как оказалось, во всех этих конкурсах тренера тоже принимали активное участие, и на второй день я свалилась в грязную лужу на полосе препятствий. В-третьих, некоторые девочки меня напрочь игнорировали, как и их тренер Андрей Васильевич. Вот это уже, в-четвёртых.
Не то, чтобы я расстраивалась, но сейчас я чётко понимала, что находиться рядом с этим мужчиной и притворяться, что он мне безразличен, тяжело. И даже одна мысль, что красивые мужики редко бывают свободны, приносила почти физическую боль. Да, может я не так уж хороша, или вкус на женский пол у него другой, но вот так открыто игнорировать — это скотство, в самом настоящем его проявлении. И тут до меня дошло, что попыток привлечь его внимания, заставить его обратить на меня свой взор, я так и не предприняла кроме тех парочки случаев, когда он просто предложил свою помощь. Век нынче не тот, чтобы мужики на тебя бросались. Их нужно чем-то провоцировать.
И так, у нас была пятничная
— Божена Алексеевна, идёмте с нами танцевать, — потащили меня мои девчонки в свой кружок. Отказаться от этого я была не в силах, так как танцы были чем-то сродни отдушины от повседневной жизни. Поэтому с удовольствием влилась в эту компанию, двигаясь под зажигательный ритм современной музыки. Я ведь не строгая училка, просто временный сотрудник клуба. И скорее всего, после я никого их не увижу больше.
Последний танец оказался медленным. Ведомая хорошим настроением и прекрасным теплым вечером на открытой площадке, я решилась на ещё один безумный шаг. И стоя перед серьезным мужчиной, который смотрел на меня тяжёлым взглядом, я вся внутренне содрогалась от волнения.
— Андрей Васильевич, потанцуете со мной? — произнесла я это на одном дыхании, чтобы вдруг не запнуться. Секундная пауза, видимо, я его удивила. И мысленно вся сжалась, ожидая отрицательного вердикта. Я ведь была не единственной, кто так явно засматривался на Разумовского. Одна из моих соседок имела на него виды, девчонки, что постарше, тоже переглядывались и хихикали.
— Идемте, — вздохнул он, заставив моё сердце подпрыгнуть от радости.
Я поняла, что значит обнимать мужчину, в которого ты влюблена. Это было блаженство, которое проникало в самые потаённые уголки души, заставляя ее содрогаться от морального экстаза.
— Ты замёрзла? — спросил он. А как объяснить, что трясет меня не от того, что холодно?
— Нет, все в порядке, — отозвалась я, чтобы слышал только Андрей. Мне казалось, несмотря на грохочущую музыку, нас все слышат, потому что все внимание было сейчас переключено на нас.
— Но ты дрожишь, — не унимался Разумовский.
— Только не говори, что хочешь поделиться со мной своей футболкой, — отшутилась я. На что он отпустил мою руку, заключив податливое тело, которое на фоне его фигуры смотрелось фарфоровой куклой, в крепкие объятья. Кажется, я вообще забыла как дышать, уткнувшись носом в мощную мужскую грудь, а ноги при этом продолжали двигаться в такт музыки.
— Откуда такое рьяное желание постоянно меня согреть? — да, мне это было, действительно, интересно.
— Меня так воспитали, — губы его поддернула лёгкая улыбка, которая сейчас действовала магически. — А ты, между прочим, всегда раздета.
— И следуя все той же логике, ты игнорируешь меня, — осмелел мой язык, пока мозг плохо соображал, находясь под властью эмоций и гормонов.
— Тебе не нужно со мной дружить. Это всегда плохо заканчивается.
— А кто сказал, что я хочу дружить? — продолжала я топить себя в его глазах. Да, вроде бы двусмысленная фраза, можно расценивать как угодно, но, по-моему, у Разумовского возник только один вариант.
— Ты неплохая девушка, хотя и со своими тараканами. Но ни морально, ни материально я тебя просто не потяну, Божена, — честно, и от того безумно больно.
— А я думала, что ты ничего не боишься, — вздохнула тяжело, закусила губу, уставившись в его глаза, которые исподлобья оглядывали моё лицо. Пальцы непроизвольно потянулись к его щеке, прошлись по жёсткой щетине, которая оставила после себя приятные ощущения. Он шумно выдохнул, пытаясь, видимо, справиться с эмоциями, чтобы окончательно меня не прибить. Ну, а что я хотела? Сейчас так нагло пристаю к мужику, можно сказать, предлагаю себя. Никогда ещё не опускалась так низко.