Нас возвышающий обман
Шрифт:
В узкую щелку падал свет. Голоса за дверью не таились.
– Устроили балаган… Хорошо хоть, виски у бешеного грима приличный оказался. Не «Торфяной эльф», конечно, но сойдет.
– Там же мист…
– Тс-с!!
– А ты уже и попробовать успел!
– А что? Голова-то у меня покрепче, чем у чудо-мальчика.
– Аластор!
– Джинни, пойдем…
– Погоди, интересно же!
– И библиотека тоже ничего. Хоть посидеть спокойно.
– Устал?
– А! От этого зоопарка кто хошь умом тронется.
– А спина как?
–
– Может быть, надо…
– Мэг, не разводи тут филиал Святого Мунго!
– Джинни, это невежливо…
– Да подожди!
– Я просто подумала…
– Иди-ка лучше сюда.
– Ой…
– М?
– Омела…
– К чертям эту омелу!
Дверь захлопнулась.
– Ну ничего себе!
– Джинни, ты с ума сошла! Хорошо хоть, мистер Грюм нас не видел. Он же может, этим магическим глазом…
– Может, он его снял. Фу, гадость какая!
– Джинни…
– Как ты думаешь, они там…
– Джинни!
– Представляешь – целоваться с таким! И… ну, все остальное.
– Джинни…
– Нет, я серьезно! Меня б стошнило!
– Джинни, мне кажется…
– А она не рассказывала?
– Что?
– Мэгги. Ну, она же вроде как твоя подружка. Она тебе ничего…
– Мерлина ради, конечно, нет! И вообще это непорядочно – обсуждать людей, тем более…
– Ну да, конечно! Ты же у нас хорошая девочка!
– Держи свой пудинг.
– Спасибо. Мне что-то расхотелось.
*
– Ты сердишься меня?
Тишина.
– Значит, сердишься... – Ладони ложатся на плечи, нежно скользят вниз по рукам, обвивают талию. – И сейчас тоже?
Селена смотрит в темноту за окном. Праздник должен дарить радость всем, но... Она видела счастье, которым светится Молли, суетясь вокруг Артура и покрикивая на детей, поспешную суетливость движений и неловкость влюбленных взглядов между Тонкс и Гектором, ту грубоватую нежность, которую может дарить только большой и сильный мужчина, возникающую на лице Грюма, когда его взгляд находит Мэгги... Ей хотелось бы подобного счастья и для других!
– Почему ты молчишь? – губы мужа скользили по контуру ее уха, шепот обжигал кожу. – Я готов принести извинения. В чем моя вина? – Теперь он целовал ее шею. – Я напоил Гарри?
Селена резко обернулась.
– Опять Гарри? Всегда только Гарри! Ты думаешь, что и моя жизнь стоит на огромной черепахе по имени Гарри Поттер?
– Я полагал, что тебе не понравился наш совместный визит в винный погреб...
– Конечно, я не в восторге от того, что пятнадцатилетний подросток напился до бесчувствия!
– Прошу прощения! – Сириус поднес руку жены к сердцу. – Клянусь, с моего позволения такое больше не повторится!
– Не повторится что?
– Я не позволю Гарри пить. Ты же из-за этого рассердилась?
Селена отстранилась и принялась вынимать заколки из волос. Жемчужная нить вернулась в шкатулку, стоящую на угловом столике.
– Гарри... Ты полагаешь, что я... Хотя...
Сириус не пошел за ней. Стоя спиной
– Какая же ты красивая!
Казалось, он взглядом провожал каждое движение щетки, скользящей по рассыпавшимся по спине локонам. Несколько шагов, и он опустился на колени перед Селеной. Прижал к губам руку, украшенную фамильным кольцом Блэков.
– Сириус... Не надо...
Она знала, что простит, но не хотела этого делать. Он слишком легко забывал, что обижает ее, а чаще и не понимал даже, на что она обиделась. В этот раз он сказал то, чего не понял сам до конца. Она обижалась из-за Гарри... Его было слишком много в их жизни! В ее жизни...
– Омела!
– Что ты еще придумал?
– Не я, хомяк! Раз в жизни сделал полезное дело.
– Сириус...
– Говорю, это не я! Но если бы Доусон не постарался, пришлось бы самому...
– Я...
Но договорить она не смогла. Да и не хотела больше.
====== Глава 13. ======
Амбридж стояла рядом с Фаджем в ярко освещенном зале приемов. Жемчужно-розовое платье, затейливая прическа, каблуки... Ей почти удалось скрыть свою тучность удачным фасоном жакета, умелый макияж придал ее лицу свежие краски. Сегодня ей так нравилось ее отражение в зеркале, сегодня ей так хотелось притягивать взгляды других. Но те, кто подходили к ней, не оценивали ее привлекательность, признавая за ней право быть здесь в качестве доверенного лица министра. Только древняя карга Аманда дель Торревьеха, наполовину испанка, до безумия полюбившая одного из прежних министров, бросившая ради него свою семью и навсегда осевшая в Англии, выползла на свет Божий из подвалов, где хранились ее драгоценные архивы, и с интересом уставилась на Долорес поразительно ясным для такой старухи взглядом.
– Добрый вечер, Аманда.
Но старая дама проигнорировала ее приветствие. Ее черные глаза продолжали изучать Амбридж.
– Керида, только одна вещь в мире заставляет скромный бутон раскрыться пышной розой, невзрачную гусеницу взлететь в небо яркой бабочкой, а жабу превратиться в женщину.
– Я так понимаю, Аманда, это какая-то новая поэма, которую ты по случаю отыскала в бескрайних архивах министерства...
Амбридж решила, что старуху давно пора отправить на пенсию. Или, по крайней мере, не выпускать в люди этого книжного червя, раз уж он и через столько лет жалит не хуже змеи.
– Это правда жизни, кариньо! Хотелось бы только знать, для кого ты так нарядилась.
Ответить Долорес не успела, потому что увидела, что в зал входит Абракас Мунрок с семьей. Почти задыхаясь и не слыша ничего, кроме биения собственного сердца, она поспешила поближе ко входу, ожидая, что за сыном появится и отец.
Аманда дель Торревьеха по-соколиному зоркими глазами проследила за Долорес и усмехнулась про себя. Неужто эта безумная толстушка решила потягаться с леди Мунрок? Разве она забыла, кем была ее мать? Увести мужа у дочери Мелюзины невозможно! Для того, чтобы это понять, не надо проводить десятилетия среди пыльных томов и пергаментов...