Насчет папайи
Шрифт:
— На спине, на животе или подмышкой? — приветствовал его Белл. Даффи вздохнул. Всегда одно и то же. Он пытался всячески изобразить интерес к придумкам Белла, но тот явно перебарщивал. На этот раз перед Даффи были разложены пятнадцать диктофонов. Даффи тут же представил себе готовящуюся последовать дискуссию о сравнительных достоинствах каждого отдельно взятого прибора — дискуссию не между Беллом и Даффи, но между Беллом и Беллом.
— А есть разница?
— Еще бы. Это самое главное. Где у тебя
— Не знаю. От чего это зависит?
— Да от всего. Кого ты будешь писать? И где? Я, конечно, не прошу, чтобы ты рассказал, я просто хочу знать. На сколько должно хватить пленки? Какое будет между тобой, и тем, кого ты записываешь, расстояние? Будете вы сидеть или ходить? Будет ли у тебя возможность выйти и поменять пленку?
— Понятно, — сказал Даффи, но Белл только начал.
— Будешь ли ты переодеваться? Хочешь ли ты, чтоб тебя было слышно так же хорошо, как того парня? Будет ли там кто-то третий? Ну и, конечно, случай физического воздействия.
— В каком смысле?
— Будет ли кто-нибудь бить тебя по яйцам? Или по спине? Может, ты сам захочешь во время записи кому-нибудь врезать? Или перед записью. Может, тебе нужна кнопка «пауза», чтобы ты мог остановить запись, съездить по морде, а потом продолжать?
— Ты не слишком хорошего обо мне мнения, верно, Джеф?
— Что? В каком смысле?
По удивленному лицу Белла Даффи понял, что его заботит только техническая сторона дела. Мордобой, с его точки зрения, был всего лишь фактором, который мог негативно сказаться на качестве записи.
И Даффи принялся объяснять. Он рассчитывал, что пробудет у Белла не больше сорока минут, а в итоге задержался на два часа. Он испытывал такое чувство, будто он снова попал а Аксбриджский госпиталь, и ему туго-натуго перебинтовали ребра. Кассетник размером с галету был примотан к пояснице, проводки прятались в карманах куртки: правый — для включения, левый — для остановки. Надо бы это запомнить.
Когда он ехал по М4, уже стемнело. От летающих гробов остались только огоньки: белые, зеленые, красные. Если они сейчас столкнутся, думал Даффи, это будет их вина: нечего летать в темноте. Вообще надо бы это запретить.
На складе он выгрузил ящик с зажигалками и поставил рядом с углом, где торчал круглые сутки. У него еще будет время состряпать объяснение для Хендрика. А сейчас пора вплотную заняться планом Б. Он потрогал левое ухо, и оно запульсировало. План Б стал казаться более привлекательным. Он прошел в стеклянную конуру миссис Бозли, сел за стол, положил рядышком свою ношу, поместил ноги так, чтобы случайно не задеть кнопку тревоги, сделал глубокий вдох и снял телефонную трубку.
Ну же, давай, возьми трубку, ведь ты всегда был дома, может, ты сейчас моешь ту большую «Гранаду»,
— Глисон, это Даффи. Да, Даффи с работы.
— Какого хрена тебе надо?
Самое главное не дать ему повесить трубку прежде, чем он поймет, что у него нет другого выбора, как во всем слушаться Даффи.
— Я звонил миссис Бозли, но ее муж сказал, что она ушла на всю ночь к подруге.
Скушай-ка это для начала.
— Откуда у тебя мой номер? Чего ты звонишь?
— Номер твой я нашел в большой книге, которая лежит передо мной на столе, называется «А-Д».
— Чего ты звонишь?
— Я сегодня нашел на складе героин.
— Что? Даффи, где ты?
Даффи многозначительно помолчал. Он чувствовал, что заручился вниманием Глисона.
— По крайней мере, я подумал, что это героин. Так что я взял самую малость — ты, наверное, заметил, что я рано уехал — и показал одному приятелю, который тоже решил, что это героин, и сказал, что лучше его отдать, куда следует. Ну, а я сказал, что лучше уж я сначала позвоню своим товарищам по работе, так что я достал телефонную книгу… — Даффи даже несколько увлекся.
— Да где ты его нашел?
— …и позвонил мистеру Хендрику, — он сделал паузу.
— Что он сказал? — не выдержал Глисон.
— Его не было дома, он куда-то ушел. Тогда я позвонил миссис Бозли, но ее тоже не оказалось, и я подумал, что, может быть, ты знаешь, что делать.
— Очень хорошо, Даффи. Дай я соображу.
Даффи дал ему четыре секунды и спросил:
— Может, позвонить в полицию?
— Давай не будем спешить, Даффи. Дай мне подумать. Мы же не хотим бросать тень на «Грузоперевозки Хендрика».
Надо же, как мило.
— Я плевать хотел на «Грузоперевозки». Что мне Хендрик? Кто мне заплатит за мое ухо? Я сейчас позвоню в полицию, — Даффи подпустил в голос истерические нотки.
— Не надо, Даффи, — сказал Глисон, — давай как следует все обдумаем: у тебя, конечно, нет причин заботиться о лице фирмы, но зачем спешить?
Даффи понял, что теперь Глисон у него в кармане. Он заговорил спокойнее.
— Если ты хочешь обдумать, я могу тебе показать, где и что — я хочу сказать, у меня есть ключ.
Атака началась. Заметит ли он?
— Что-что? Откуда?
— Ну да. Я им ни разу не пользовался. Мне его мистер Хендрик дал, когда меня нанял.
— Идет, так даже лучше. А то завтра при всех будет неудобно. Где ты сейчас?
— Я дома, но могу доехать за четверть часа. Если я доберусь раньше тебя, я зайду внутрь и включу одну лампу. Думаю, не стоит устраивать иллюминацию.
— Нет, конечно, ты прав. Я уже выезжаю. Да, вот еще что, ты, может, привезешь то, что сегодня забрал. Тогда, мы все сложим в одно место.