Наш десантный батальон.

Тумаха Александр

Повернул башню на своих - все вроде на месте, никто не подбит

–  через прицел, долбим дальше.

А - ВОТ ЕЩЕ ОДНОГО.

Азарт боя убил страх напрочь.

ОТХОДИМ - в шлеме. Комбат со своей шарагой наконец свернулся.

Кто тащил эту рацию взад?! Бедолага.

Прошло минут 20 полного кайфа, ой, боя. Отделение целиком лежало в десанте, гранаты в системе подачи

были на исходе - штук восемь осталось. Первой двинулась БТРД минометного взвода нашей роты, которая вползла на позицию последней при входе. Дух, весь в черном, выскочил прямо на дорогу побежал за ней, и хуул им в мотор из гранатомета, и упал, убитый.

Граната разорвала поднятый десантный люк, но пролетела сквозняком, никого особо не покалечив осколками.

Дальше двинулись все - назад, на въезд.

Хороший день - веселый. Что-то верещал Давыдов, а Дубин водил пушкой по окрестностям. За рычагами остался Дима, что и к лучшему, сзади солдаты палили одиночными, механик скрылся в ногах.

Уже потемнело слегка. И погода - как стая бесов, взбунтовалась. Метель. Пурга. Ураган. Темень, наконец, полная - от жуткого снегопада. В прицеле - только белая пелена. Вдруг - вспышка, гранатомет, Дубин сразу поймал источник вспышки, и накрыл - вторая вспышка в прицеле.

–  Еще один, - доложил весело.

–  Молодец!
– вякнул Давыдов.

–  А пошел ты, - подумал Дубин, - козел.

Выползли на исходные. Сохраняя оставшиеся гранаты - стрелял только из пулемета. Тем более что преследовать нас особо и не старались.

Все окна крепости на въезде Дубин из своего пулемета тщательно искрошил, потом надоело. Тут Дима:

–  О, гляди: вон они.

Развернув башню на 180 градусов, в наступившей почти полной темноте, Дубин смутно разглядел сопку, там наша НОНА - Самоходная

Артиллерийская Установка, и метрах в ста пятидесяти от нее огонь из пулемета - да, видимо это был противник. Но, определить расстояние не было никакой возможности.

–  Дима, я в них не попаду. Далеко и высоко. Нереально, как бы своих не закосить.

Успокоиться пора.

3.

–  Пора, - Тимофей тряс за плечо - пора, ужинать пора!

–  Где мы?

–  В Караганде. Вставай, уже. Ужин!

–  А.

–  Ну!

–  Иду. Город-то, какой?

–  Да, мудак, вставай. Уже. В модуль пора.

–  А. Че там?

–  Ужин.

–  А. Есть хочу. А где чай?

–  Совсем уже крыша поехала. Вставай.

–  Аааааа. Не хочу. Пишите: Листья желтые над городом кружааааатся, ляляля

–  Ну, ты мудак - Тимофей пошатнулся ко входу.

Ужин.

Жрать хочу.

Манка, опять. Я ж дембель. Ужо - мясо давай! Молчит.

Вот, уроды.

Где, эта - кровать.

У окна.

Ну, таких, не видел - глюки, что ль - тараканы. С ладонь.

Бегут. По лицу, гад - отмахиваясь - пробежал. Еще. Еще два.

Затрясло.

О. Шатает.

Землетрясение в Кабуле. Стены пошшшлиии. Во - обкурился до

тараканов!

–  Косяк есть!? Эй, один, ко мне! Без косяка не возвращайся.

Стало плохо. Я что - я тоже? Я тоже. Я тоже. Я дембель. ЧМО, как Некрасов наш, прям. Я. Я что - такой же? Дибильный дембель???!

Я тоже. Ну, и х.. с ним.

–  Где косяк?!!

О, косяк. Есть.

–  Тимофей - приколись?
– Спит. Обиделся.

–  Ладно, садись. И ты. А че было?

–  Землетрясение.

–  Вот тараканы бежали! Ха!

Боже, какой я мудак.

–  Зажигай.

Ночь.

Перекурил. Такой косяк - на пятерых. Аремасн жмоза гас.

Ану. Лэ ма. Гуруш. Ма. Сэту. А. Ла. Ла. Лаю. Лав. Лэ? Голова - подушка.

–  Дима! Я не попаду!

НОНА на горе отползала, отстреливаясь. Батальон сгруппировался в поле справа.

Тьма окутала Ершалаим. Только белый снег оттенял пространство вокруг.

Офицеры ушли на свой базар. Давыдов - тоже офицер, тоже ушел.

Что это было? Нас, как щенков выкинули взад, целую бригаду - у остальных, вроде была та же история - по рации. И мы выкатились.

Хотя, за собой Дубин чувствовал силу: я их поубивал!

А сам: тебя не убили, без оружия, пожалели. Что ль? Не стреляли в мудака с поносом. Они люди, они человеки. Вот, история, понимаешь.

Черт.

ОНИ МЕНЯ НЕ УБИЛИ.

Лежал бы - в поносе. Без штанов. Дубин в красках представил свою несостоявшуюся, нелепую смерть.

Что сказать - спасибо, враги.

Осташко - дембель из взвода АГС. Убит. В лоб. Все его чмошили.

Не дождался жизни. Я, почему опять жив?!

Матвеев.

Вот теперь Осташко.