Наш друг Димка
Шрифт:
ш, ш, ш». И так несколько раз и слушает, вроде.
А потом говорит: «Поблагодари Сергея за мед и скажи ему, что
бросит Тимофей мать, а мать через три года девку родит. Или
пусть Сашу перестанут звать «Сашей». «Александра» – куда ни
шло. В Сергея внук у него. Только он, дед, справится с ним. Боец.
Боец будет. Сами так захотели. Грустить не даст».
– А как это? – говорю.
– Доминирующая частота у него в имени.
Как не
будет. Но побег от корня. «Ф» к тому же, как две «Р». Ну, это-то
неважно. Хотя тоже… Надо два «ф» писать, чтоб нейтрализовать
силу-то. Подряд два «ф» – тогда как-то ещё уберечься можно.
Надо будет Сереге передать. Передать?
– Передай, – говорю.
…– А потом… А потом вообще… Не поверишь. Давай что-
нибудь пожуем, а? Потом просто крышу снесет.
Мы посидели, поболтали о том, о сем. Димка немного пообмяк.
…– А мне ведь интересно всё. Я его и спрашиваю: «А как это у
тебя получилось-то, что девка родила? Ведь врачи ничего понять
не смогли. Не могла, не могла, а тут сразу раз – и пацан. Ещё и
девка, говоришь, будет».
Он мне и говорит: «Это не я. Это вы сделали. Пока здесь у меня
жили, все и сделали».
– Как это? – говорю.
А он: «Девка, как все девки.
Они ведь почему родить не могут – нутро боится за дитя. Вот и
не рожается. Если только нутро безалаберное, наплевать на дите –
родит. А если нутро серьезное – ему уверенность нужна, что с
дитем все хорошо будет. Спокойствие, вера и уверенность. Вот она
тут с вами пожила, посмотрела на вас, подумала, что «есть же
мужики на свете», успокоилась, тайга силу дала, опять же вода
очистила. Силу-уверенность в себе девка почувствовала.
А в люди вышла – мужики-то сразу силу носом чуют. Они к
ней. А у неё еще больше уверенности. А мужики ещё сильнее к
ней. А у неё выбор уже. Вот так где-то дети и рождаются.
Белка даже не рожает, если урожая не будет».
– 63 -
– А как белка-то знает, что урожай будет? – я ему.
– Как? Кедр говорит. Говорит, что отдохнул, что рожать будет.
Он-то тоже заинтересован в детях своих. А белка и кедровка в
своих – первые помощники ему.
– Так значит, – я ему говорю, – у нас население падает из-за
того, что девки не уверены в завтрашнем дне, что ли?
– Девки не уверены в мужиках, а не в завтрашнем дне. Тр`yсы
мужики. А от трусов рожать – нутро противится. Ей защитник по
жизни нужен, а не нахлебник. Понял?
– Понял, – говорю. – Ну, и где тут
спрашиваю я.
– А крышу-то?.. Мне же интересно – раз момент есть. Я его и
спрашиваю: «А вот в стране что и как будет?» А он и говорит:
«Ты что и где видел, чтоб со временем было лучше?
Вот телефон висит. Здесь ни один не принимает и не передает,
кроме старых. А почему? А потому, что его чувствительность в
десять раз выше новых. А почему? А потому, что тогда нужда
была – станций-ретрансляторов было мало. Стало много – нужда
отпала.
Вот паровоз! Думаешь, смогут сделать паровоз сейчас? Нет! А
почему? А потому, что нужда в простоте отпала. Сделают что-то,
но это не будет паровозом. Может, даже не поедет. В принципе,
знают все, как паровоз делать, а сделать не смогут. Что-нибудь
где-нибудь так намудрят, что не поедет. Без компьютера не поедет.
Так и с государством вашим. Лучше оно никак не будет.
Энтропия, брат.
…Так и сказал – «энтропия». Ты понял – Чухпелек сказал:
«Энтропия!»
Я промолчал.
– Я ему и говорю, – продолжал Димка, – я про государство! Вот
все вспоминают СССР. Помнишь?
А он мне: «Я как раньше картошку сажал, да от кабанов её
берег, так и сейчас сажаю. Как у меня раньше на скалах никто
краской ничего не писал, так и сейчас не пишут.
Только вот людишки паскуднее пошли. Но стали пропадать
иногда. Тайга. Вот недавно бутылок набили… пропали потом
куда-то. Искали – не нашли. Но тебе это неинтересно …»
Ты понял – «неинтересно». А сам так … – Димка боднул воздух.
–А я опять: «Так как будет-то? СССР все вспоминают». А он и
говорит: «Название – это оболочка. Суть в начинке. Вот я скажу –
«пироги с черникой». Ты же не пирог представляешь, а чернику.
– 64 -
И пироги все отличаются лишь начинкой. А начинка осталась
прежней, так что – как ни назови. Погнила немного начинка, а
суть-то не изменилась».
Не понял я ничего и опять: «Так как будет-то?»
А он так долго смотрит на меня, – Димка раздвинул уголки
глаз, – а потом и говорит. Вот слушай …
Говорит: «Как бы это тебе по-простому объяснить? Вот есть,
например, компьютер», – и смотрит в угол. А я смотрю, а там
стоит компьютер, только ящик выше в два раза, чем у тебя, и
толще, а экран, как телевизор у меня, в полстены. И на ящике
какие-то огоньки разноцветные, и понимаю я, что, вроде как, он