Наш мир — тюрьма
Шрифт:
И дверь медленно поползла вверх.
— Ну что там? — долетел до Рипли настороженный шепот.
— Молчи! — тут же шикнули на спрашивающего.
Рипли внимательно вглядывалась в тьму тоннеля №2. Где-то там, всего за несколько шагов от нее, таился Чужой.
Но пока что он не спешил покинуть свое ненадежное убежище из металла и пластика. Неужели он все-таки заподозрил ловушку?
А если так, то, может быть, он куда разумней, чем кажется? Не исключено…
С другой стороны, как совместить разум с повадками хищного
Рипли мысленно выругалась. Вот уж совершенно излишние рассуждения! Разумен он или нет — этот вопрос сейчас не имеет ни прямого, ни косвенного отношения к стоящей перед ней задаче.
А задача эта — прежняя. Уничтожить!
Раньше ей уже приходилось это делать. Сейчас тоже не должно быть осечки.
— Ну, иди же, иди… — беззвучно шептали ее губы.
И, словно откликнувшись на призыв, Чужой медленно выдвинулся из мрака. Скорее всего, он тоже собирался с силами. Бока его судорожно ходили, как у измученного животного, при движении он заметно кособочился, припадая на обрубок переднего щупальца.
Да, его — такого! — можно было и пожалеть. Вся беда в том, что он бывает и другим. И уж тогда-то он сам не жалеет никого.
Рипли осторожно повернула рукоять рубильника, включая бустер. Массивная створка, нависающая над ванной, еле заметно дрогнула. Чужой как будто слегка насторожился, но продолжал двигаться в прежнем направлении.
Рипли слышала, как за ее спиной кто-то медленно втянул в себя воздух. И тут же ладонь Пресвитера с влажным шлепком обрушилась на собственные губы, задушив готовый раздасться крик.
Но Чужой все же получил предупреждение…
Внезапно крошечный комочек пробуждающейся жизни затрепетал, колотясь изнутри о ребра Рипли, забился отчаянно и целеустремленно…
Рипли с ужасом увидела, как в такт этому биению вздрогнула, встрепенулась голова взрослого монстра, повела оскаленной мордой, выбирая направление.
— Молчи! — она зло и бесцельно ударила себя кулаком в грудь, отлично понимая, что так ей не добраться до зародыша. — Молчи, гаденыш!
Юная матка действительно притихла, но, конечно, не от удара. Просто она уже выполнила свою задачу…
Словно подброшенное пружиной, взвилось в воздух огромное уродливое тело Чужого. Взвилось — и исчезло в потолочном люке.
19
— О, черт! — из последних сил крикнула Рипли. — Сколько у нас времени?
Дилон быстрым взглядом окинул медленно ползущую вниз створку.
— Минут пять, не больше! — сказал он торопливо.
Еще готовя ловушку, они обратили внимание на одну закономерность: система гидравлики работала неравномерно, медленно наращивая скорость.
Несколько минут требовалось бустеру, чтобы сдвинуть створку двухметровой толщины на четверть необходимого расстояния, зато потом процесс нарастал лавинообразно. И дверь обрушивалась со скоростью, неразличимой
Значит выключать рубильник больше нельзя: Чужой уже встревожен, его не удастся заставить подождать в металлоприемнике эти минуты, даже если Рипли встанет на проходе. Нужно загнать его туда непосредственно перед падением плиты!
Процесс, вопреки их планам, стал необратимым — так бывает, когда выдернута чека гранаты. Уже нет времени перебирать возможные варианты — даже в том их ограниченном наборе, который существовал раньше.
Рипли поняла, что сейчас ее должен скрутить долгий и лютый приступ кашля, — так бывало всегда, когда зародыш шевелился в ее плевральной полости, задевая легкие.
На сей раз она перенесла его не просто на ногах — на бегу! Он просто выпал из ее сознания, как выпадает из сознания идущего в атаку солдата боль в отсеченной осколком руке…
20
Звездолет опускался на почерневшую, курящуюся паром площадку. Он качнулся из стороны в сторону, но тут же замер — посадочные опоры стабилизаторов обрели сцепление.
Люки были открыты еще до того, как произошел контакт с грунтом. Высыпавшие из них десантники сразу распределили обязанности: одни кинулись к высящимся неподалеку производственным корпусам (медленно торили дорогу, по грудь увязая в снегу), другие выдвигали трап.
По трапу спускался кто-то, не похожий на десантников: немолодой, без всякой выправки, закутан до глаз в меха…
Очевидно, предполагалось, что он спустится медленно, с достоинством, а потом будет ждать, пока ему расчистят тропу. Но он так спешил, что ему было не до церемоний.
Бегом перепрыгивая через ступени, он пронесся по трапу, обежал застрявших в снегу солдат и, вспарывая белоснежную целину, с черепашьей скоростью заторопился ко входу.
21
Все смешалось. Теперь — впервые за все время — Чужой не только по сути, но и по форме оказался в роли преследуемого. Он несся, спешно меняя уровни, а следом за ним бежали люди.
Погоня эта была бы бесплодной, так как изначальные скоростные качества беглеца и преследователей были несопоставимы. Однако тут сказались преимущества обдуманной организации любого дела.
Хищник исчерпал свои силы гораздо в большей степени, чем настигающие его люди. Незадолго до этого они действовали слаженным коллективом, сменяя друг друга в роли загонщиков, и в результате каждый из них полу-чил свою долю отдыха, передышки. Древняя, мудрая, еще со времен охотников на мамонтов отработанная тактика. Настолько отработанная, что теперь она выполнялась уже на уровне подсознания, без предварительной договоренности.
Но даже такой — загнанный, отступающий — Чужой был еще опасен. И в этом преследователям пришлось убедиться.