Наша банда
Шрифт:
Последнее лезвие из четырех является, возможно, наиболее знакомым вам по вашим ночным кошмарам. Имея в длину два с тремя четвертями дюйма и девять шестнадцатых дюйма в своей самой широкой части, оно обладает острой режущей кромкой, действие которой я продемонстрирую вам вот на этом листке бумаги.
Не случайно, кстати, что на нем отпечатаны Преамбула Конституции, Билль о правах, а также часто цитируемые и всеми нами любимые Десять Заповедей с их прославленными «Не…». Как все вы помните, именно эти Десять Заповедей стали восхитительной, вдохновляющей основой для еще одного обладающего огромными духовными достоинствами кинофильма, которым, я уверен, большинство американских семей наслаждалось так же, как и моя семья. Не думаю, что зайду слишком далеко, если скажу: отпечатанное
Я хочу, чтобы вы внимательно пригляделись к тому, во что это лезвие способно всего за несколько секунд обратить все, что нам дорого и свято.
(Разрезает листок на дюймовые полоски и поднимает их повыше, позволяя аудитории как следует разглядеть результат.)
Разумеется, вы можете чистить таким лезвием яблоки, вы можете нарезать картошку для жарки, вы можете резать огурчики, редис, помидоры, лук и сельдерей для салата. И я уверен, те, кто норовит реабилитировать трех скаутов, станут утверждать, будто они скрытно прикрепили это оружие к поясным ремням и пронесли его сотни миль, отделяющих границу штата от национальной столицы, лишь для того, чтобы приготовить описанный мною вкусный салат. Боюсь, что с кем бы мы ни столкнулись — с вооруженными ножами бойскаутами или с вооруженными картами коммунистами — всегда найдется горстка всепрощенцев, готовых встать на их защиту.
Мои дорогие американцы, решать предстоит вам, а не всепрощенцам. Я прошу вас как следует вглядеться в этот нож со всеми его лезвиями, лезвиями, пригодными для совершения пыток, которые были в ходу еще во времена распятия Христова, а то и раньше. Я прошу вас вглядеться в этот ощерившийся всеми своими четырьмя зубьями пыточный инструмент. Я прошу вас вглядеться в то, что смогло учинить лишь одно его лезвие с Преамбулой Конституции, Биллем о правах и всеми нами любимыми Десятью Заповедями. И я прошу вас ответить на мой вопрос: как по-вашему, можно ли хоть что-то сказать в защиту бойскаутов, притащивших такие ножи в национальную столицу?
И кстати, скажу в этой связи, что по Вашингтону разгуливали с ножами на поясах отнюдь не всего только трое бойскаутов. Этих троих нам удалось убить. Однако в общей сложности за два дня, проведенных здесь скаутами, мы конфисковали восемь тысяч четыреста шестьдесят три ножа, каждый из которых в точности походил на этот. В сумме это дает тридцать три тысячи восемьсот пятьдесят два лезвия — то есть количество лезвий, достаточное для того, чтобы одновременно подвергнуть пыткам всех жителей города Чеви-Чейз, штат Мэриленд, включая женщин и детей.
Вы спросите, как же нам удалось предотвратить кровавую резню в Мэриленде? Ответ прост: тех скаутов, которые не были нами застрелены, мы поместили в закрытый кемпинг. Ответ прост: мы отвлекли их от насилия и нарушения закона, предоставив им возможность испытать свои скаутские таланты, проведя ночь в дикой местности, без воды и крыши над головой.
И позвольте мне сказать вам следующее: как только нам удалось убрать этих мальчиков с улиц и разместить их в неблагоустроенном кемпинге, — тут я хочу поблагодарить полицию, добровольно помогавшую нам ловить мальчуганов, — они повели себя как люди, во всех отношениях достойные их знаменитого лозунга «Будь готов», что безусловно делает честь скаутскому движению нашей страны.
Рассмотрим лишь немногие из их достижений.
Прежде всего, не имея туалетных удобств, они проделали большую работу по избавлению от нечистот и листьев, которые использовались ими в целях личной гигиены.
Затем, несмотря на то, что воды в их фляжках оставалось совсем чуть-чуть, они делили ее между собой, вызывающим восхищение образом — во всяком случае, так можно проинтерпретировать тот факт, что ни один из почти десяти тысяч не умер от жажды. Они также не стали пить воду из имевшегося в кемпинге пруда, что было бы безусловной ошибкой, не стали даже купаться в этом пруду, настолько хорошо оказались они знакомы с опасностями, которые
Далее, всякий, кому известны методы тренировки бойскаутов, разумеется, ожидал, что они сумеют использовать носовые платки в качестве жгутов, позволяющих остановить кровотечение, но немногие из нас верили в их способность проделать почти профессиональную работу — наложить шины и лубки, воспользовавшись в качестве подручного материала вьющимися растениями, древесными сучьями и собственными, разодранными на полоски рубашками.
Что касается питания, то могу с гордостью сообщить вам, что к утру скауты обнаружили съедобные корешки и ягоды, о существовании которых мы даже не подозревали. Для согрева же они, как и можно было ожидать, сумели разжечь в течение ночи несколько костров, прибегнув к классическому скаутскому приему потирания одной палочкой о другую.
В общем и целом, то, что могло стать кошмаром для жителей города Чеви-Чейз, штат Мэриленд, обернулось для самих мальчиков восхитительной экскурсией, которую они, я в этом уверен, забудут не скоро. Мне известно, что когда нынешним утром за ними вернулись полицейские фургоны, многие мальчики не захотели покинуть кемпинг. Им так не терпелось провести еще одну ночь под звездами, вдали от так называемых «удобств» цивилизации — от медицинского обслуживания, адвокатов, телефонов и еды — что полицейским пришлось гоняться за ними и буквально волоком затаскивать их в грузовики. С учетом того, что возможностей «закалиться» выпадает нашему юношеству все меньше и меньше, наша администрация, естественно, гордится тем, что ей удалось сделать прошлой ночью для этих подростков. Более того, мы заверили их, что если они снова посетят Вашингтон, мы постараемся поместить их в такую же обстановку — или в еще более примитивную, если ее удастся сыскать.
Так вот, я сознаю, что многие из вас, по всей стране сидящих у телевизоров, задаются вопросом — почему мы сделали скаутам столь щедрое предложение? Почему я рассыпаю им похвалы за их поведение в кемпинге? Почему я готов простить этих подростков и дать им еще один шанс заново начать честную жизнь? Тем из вас, кто видел как скауты размахивали плакатами на улицах национальной столицы — плакатами, обидными и оскорбительными не только для меня, но, что еще хуже, для моей ни в чем неповинной семьи, — может показаться, что я, более чем кто бы то ни было, имею право таить обиду на десять тысяч бойскаутов и в особенности на тех трех, которые умерли и, стало быть, никогда уже не смогут прийти ко мне, как сознающие свою ответственность дети, и извиниться за то, что они пытались запятнать мою репутацию. Почему, можете спросить вы, я проявил такое сострадание, благоразумие, милосердие, терпимость и мудрость, когда эти плакаты грозили нанести величайший ущерб моей политической карьере?
Что ж, это хорошие, разумные вопросы. Позвольте же мне ответить на них со всей доступной мне прямотой.
Мои дорогие американцы, все очень просто (торопливо выуживает из нагрудного кармана губку, проводит ею по верхней губе и прячет обратно в карман): я предпочел бы остаться президентом всего на один срок, чем затаить злобу на двенадцати-, тринадцатилетних американских детишек. Разумеется, кое-кто другой мог бы попытаться нажить политический капитал, развязав вендетту против этих подростков, называя их хулиганьем, лоботрясами и паршивыми овцами, но, боюсь, я обладаю для этого слишком широкой душой. В том, что касается меня, эти мальчики получили хороший урок, о чем и свидетельствует их поведение в кемпинге; и сказанное мной в особенности относится к трем покойным скаутам. Пусть они даже не придут и не извинятся передо мной, но что прошло, то прошло, и я первый готов все простить и все забыть. Ибо, и пусть никто не питает иллюзий на этот счет, оставаясь решительным противником вседозволенности, я столь же решительно выступаю против злопамятства. Я не являюсь сторонником больших, чем следует, наказаний для правонарушителей в той же мере, в какой не могу согласиться с либеральной философией, позволяющей преступнику, совершив преступление, радостно отправляться своей дорогой.