Наша цель
Шрифт:
Из-за воспоминания, я издаю смешок, а Лизи выгибает бровь.
— Это было смешно, — выдыхаю я, — нас выгнали, потому что мы начали бросаться друг в друга едой. Такого позора в моей жизни ещё не было, но даже за эту глупость я ему благодарна. На время, я забыла про Тома. Но они похожи. Это страшно, понимаешь? У них практически одинаковый оттенок волос, у Мартина серые глаза, в чём-то они схожи характерами. Когда он сводит брови и о чём-то думает, я сразу провожу параллели с Томом. Это как проклятие, которое преследует. Фрэнку не нравится это.
— Фрэнку?
— Да. Он говорит, что я пытаюсь заменить его кем-то, хочу
— Где-то я уже это слышала, — улыбается Лизи, на что я вопросительно смотрю на неё, — не бери в голову, так, мысли вслух.
— Знаешь, он пришёл ко мне в кабинет и предложил улететь на выходные. Мы знаем друг друга несколько недель, и вот так просто, он предлагает улететь… Я боялась. Я вообще боялась идти на собеседование, потому что это как будто паранойя. Я всегда думала о тебе… то, что было у тебя, но это глупо приписывать чьё-то моральное уродство всем. Господи, я вообще нахамила ему в коридоре у лифта.
— В плане?
— Я записывала в ежедневнике, что хочу сходить к психологу…
— К психологу? — удивляется Лизи.
— Да, я не хотела грузить тебя… прости. Он заглянул и сказал, что каждый второй или третий американец каждую неделю ходит к психологу, это нормально. Я разозлилась, сказала, что это дикость, читать чужие записки. А потом я нахожу кабинет с именем: главный редактор Фрэнк Ли. И он такой открывает передо мной дверь со словами: «Мисс Блинд, проходите, пожалуйста». Чёрт возьми, я в первый день нахамила начальнику. Я вообще не понимаю, как он меня принял.
Лизи начинает хихикать, а я утираю слёзы и улыбаюсь.
— Он извинился и я тоже. А Мартин и вовсе пролил на меня кофе в первый рабочий день. Я грёбаная неприятность, это какой-то кошмар, Лиз, но он дал мне новую одежду.
— Он носит женский гардероб в сумочке?
— Почти. У него в кабинете одежда, он пишет колонку по стилю. Он хороший. Помогает мне… но я не уверена…
— Что он нужен?
— Да. Кажется, что я ничего не хочу. Останусь старой девой, и до конца жизни буду приезжать к вам с Фрэнком.
— Ты торопишься, Алекс, почему ты не поговорила с ним?
— С кем?
— С Томом.
— Мне кажется, что это уже не нужно. Думаю, что уже поздно.
— Глупая привычка делать выводы заранее. Я не буду говорить за него, но он сам попросил Джареда, чтобы ты приехала с нами.
— На матч?
— Да.
— Я приехала, но это последний матч. Первый и последний.
— Не зарекайся. Я скажу только одно: дай ему шанс объясниться, но Алекс, я прошу это не ради себя или его. Я прошу это ради тебя. Ты обижена, гордость играет, но дай ему сказать, а потом решишь. Не делай преждевременных выводов. Дай ему время.
— Говоришь, как Фрэнк.
— Значит, мы думаем одинаково. В любом случае, подожди, не руби с горяча.
— Все говорят: «Подожди, дай ему время». Прошло три с половиной месяца, и у него был целый год, но ничего. Сколько ждать? Я не хочу ждать у моря погоды. Да и зачем? Я не понимаю, что изменится.
— Ты же любишь его, Алекс, почему ты не хочешь дать ему время?
— Потому что в это время он развлекается с кем-то другим, а я жду или должна ждать.
— Ты не должна его ждать.
— Ошибку?
— Я не дослушала Джареда до конца, я убежала, Алекс. Он не знал, что улетит, он думал, что должен прилетать временами. Да, он давил на счёт моего переезда, это было ошибочно с его стороны, но мы нашли выход. Я сама улетела, ты помнишь. Но мы вернулись вместе и сейчас вместе. Сейчас ты убегаешь, думаешь и решаешь за него, но у него совсем другое в голове.
— Что?
— Он сам должен с тобой поговорить. И… это очень странно, я серьёзно, — хихикает Лизи.
— Что странно?
— Они, кажется, с Джаредом становятся подружками, не разлей вода.
— Ты сейчас шутишь?
— Нет, — смеётся Лизи, — сама не верю, что это говорю, но Том часто к нам приезжает или они просто где-то вдвоём.
— Мир сошёл с ума, — качаю головой и хихикаю я, — Том и Джаред.
— Да, — кивает подруга, — просто дай ему шанс, хотя бы выслушай и потом решишь.
Подпрыгнув на диване, я лечу к чемодану и начинаю сумбурно рыскать по нему в поисках женских штучек, пока Лизи смотрит на меня, как на отбитую.
— Ты знаешь, что я привезла?
— Удиви меня.
Найдя нужные пакетики, я бегу назад и вываливаю всё на диван.
— Маски?
— Ага, они нереальные, Лизи.
— Давай проверим.
Я киваю и устремляюсь в ванную комнату, где быстро ополаскиваю лицо холодной водой и снова падаю на диван.
— Может, ты хотя бы включишь свет? — предлагаю я, — или это утро для романтики и первых лучей солнца?
— Только если включишь ты, — хмыкает Лизи, — я слишком удобно сижу.
— Я могу действовать интуитивно, — хихикаю я, делаю глоток почти остывшего кофе и открываю упаковку с маской.
Лизи протягивает мне пакетик, и ей попадается белая глина, которую она молча предлагает мне нанести ей на лицо.
— Очень умно, мне придётся вставать, чтобы помыть руки, а тебе — нет.
Подруга хихикает и забирает идентичный пакетик из моих рук.
— Я тебе, а ты — мне.
— Договорились.
По-дурацки хихикая, мы наносим друг другу на лицо глину, которая пахнет розой, и попутно болтаем о поездке. Я рассказываю о выходных в Китае, который зарядил новой энергией и вдохновением. Рассказываю о работе и свидании, даже столь коротком, но свидании. Порой кажется, что сейчас мне подвластны любые горы без предварительной подготовки. Словно я могу совершить что-то невероятное. Я всегда мечтала там побывать, и мне действительно повезло с Фрэнком, который родом из Гонконга. Я всё ещё чувствую ту приятную усталость в ногах. В номерах мы были только ближе к ночи, покидая их с утра после завтрака. Я не ожидала того, что он поведёт меня знакомить с семьей и не требовала раскрыть свою душу. В пятницу по прилёту, Фрэнк и вовсе был в нервном состоянии. Но в субботу ближе к вечеру расслабился и позволил мне узнать город. Я не знаю, что такого было в его жизни, но эта поездка выдалась невероятной. Как ни странно, но я рада, что посетила этот город именно с ним. И, кажется, ему тоже приятна моя компания. Я видела, что ему нравится рассказывать истории и видеть мои эмоции при посещении тех или иных мест.