Наша маленькая фобия

Грозд Евгения

– Знаешь, он мне кое-кого напоминает, – поделилась я, щёлкнув короля Тёмного леса по носу.

Поиграть с дочкой дольше получаса не удалось, так как фронт работы был немаленьким, а вернувшаяся Лидия сообщила, что дворецкий спрашивал обо мне.

Чмокнула курчавую головку в макушку и убежала прочь из детской. Однако, в коридоре невольно притормозила у дверей Марка. Теперь это не только его комната. Невеста Марка. Смешно и горько. Когда-то я была ею. Именно мной дышал этот мужчина и был готов на невозможное,

чтобы оставаться рядом. А сейчас? Говорит ли он ей как любит её? На что идёт ради неё? Так же страстен и нежен по ночам?

Внизу живота болезненно скрутило, от внезапных картин, вернувшихся из памяти. Его руки, поцелуи, ласки. Горячее дыхание, способное поработить и парализовать. Тело невольно свела судорога истомы, а после горькое отчаяние – мне больше никогда этого не испытать. Он больше не мой Марк.

Сглотнула колючий ком в горле и стремительно покинула второй этаж.

Остаток дня провела за уборкой в прачечной. Видимо, Лидия была ещё той горничной. Всё перепутано и не на своих местах. Дилетантство!

Общий ужин у хозяев дома оказался отменён. Марк со своей невестой уехали на какой-то светский приём, а Игорь Матвеевич принимал пищу в своей комнате. Отнести ему разнос вызвалась я.

– Прошёл третий день, и ты всё ещё тут, дочка, – мягко улыбнулся мужчина. – Видимо, мой план пока действует.

– Действует, Игорь Матвеевич, – тоже улыбнулась я, поставив разнос на его постель.

– Я не перестаю просить тебя называть меня просто по имени, – осуждающе покачал головой отец Марка.

– Прости.. те, – язык плохо поворачивался. – Я боюсь, что услышат ненужные люди. Лучше придерживаться официозности, дядя Игорь.

– Да уж, мне бы приятней было, если бы ты называла меня папой, – на лице мужчины отразилась печаль.

Не выдержала и прижалась к его плечу щекой.

– Почему мама ушла? Ведь она же согласилась стать вашей женой.

– А ты как думаешь, дочка? – мужчина печально вздохнул. – Марк с Надей не ладили. Парень вымещал всю свою горечь на ней, когда ты исчезла. Твоя мама смогла продержать год ради внучки и меня, но всему есть предел, и он случился. К счастью. сын не запрещал ей видеться с Арсенией, и Надя приезжала, пока не объявилась ты – в реанимации и без живого места на теле. Ты тогда нас до смерти напугала.

– Всё в прошлом, – крепко сжала морщинистую ладонь. – Я в порядке. Мне ничто не угрожает.

– Кроме моего сына, – горько усмехнулся Игорь Матвеевич.

– Брехливый пёс не кусается, – улыбнулась я и подмигнула.

Дождалась, когда мужчина поест, и, пожелав ему доброй ночи, направилась с пустым разносом на кухню.

– Ты где ходишь? – возмутилась тётя Вера. – Уже почти всё съели. Хочешь голодной остаться?

– У меня как-то нет аппетита, – пожала я плечами.

– Ну-ка, садись давай!

Выделываться перед своей матерью можешь.

На столе возникла тарелка с грибной пастой и яблочный пирог. Да, отказаться от такого слишком глупо. Опустилась за стол и придвинула к себе блюдо. Запустила вилку в пасту аккурат в момент появления запыхавшегося садовника в кухне.

– Приятного аппетита, Есь, – улыбнулся Лёва и сел напротив.

– А ты где шатался? – возмутилась на него повариха. – Всё уже съели.

– Достригал аллею, иначе бы хозяин меня вместо статуи установил бы в своём саду. В него точно демон вселился. Перечить – себе дороже.

Похоже, бедолаге прилетело за сегодняшнюю ночь. Сочувствующе посмотрела на взъерошенного парня.

– Давай со мной напополам, – предложила я. – Теть Вер, дайте ему тарелку.

– Ешь свою пасту. Я ему сейчас приготовлю, – махнула руками повариха.

– Не надо. Нам хватит, – повысила я голос, пытаясь перекричать упрямство кухарки. – Лев, достань себе тарелку. А вы ему чай пока сделайте.

Парень прислушался. Разделила порцию на две части и переложила в его тарелку. С пирогом обошлась чуть иначе, отдав садовнику кусок побольше.

– Спасибо, – улыбнулся Лев, одарив лазурной чистотой своих глаз.

Садовник налёг на еду голодным волком, пока я ковыряла вилкой в пасте.

– Очень вкусно. Ешь давай! – подначивал парень с полным ртом.

Улыбнулась, кивнув, накрутила макаронные изделия на вилку и сунула в рот. И правда, безумно вкусно. Вера Александровна, как всегда мастер своего дела. На столе появились две чашки горячего чая, а женщина устало осела на третий стул.

– Теть Вер, идите отдыхать. Я приберу тут, – пожалела я женщину.

Вера Александровна выдохнула и сняла передник.

– Спасибо, дочка. Когда будешь уходить, графин наполни водой. Жара на улице, все пить хотят.

– Не беспокойтесь, я всё сделаю. Идите, тёть Вер.

Женщина, кряхтя, поднялась и поплелась к себе. Повернула голову и встретилась с любопытным взором садовника.

– Тебя тут все любят, даже мой старик, – констатировал Лёва, смачно отхлебнув из чашки. – И Игорь Матвеевич очень тепло к тебе относится. Чем же ты молодому хозяину не угодила? Чего он на тебя так окрысился?

Задумчиво посмотрела на чаинки одиноко плавающие на поверхности напитка и невольно сравнила себя с ними. Я теперь так же одинока и плыву по тёмным водам своей несправедливой жизни.

– Я отказалась стать его женой, – губы молвили первее моего разума.

Лев тут же поперхнулся пирогом и закашлялся. Заботливо похлопала мужчину по спине. Садовник отпил из кружки ещё напитка и перевёл дух.

– Так и помереть недолго, – проскрипел он, вызвав мою сочувствующую улыбку. – А его дочь?