Наша мама - Снегурочка
Шрифт:
Щеки пылают, стоит вспомнить, как горели глаза Арсения. Как он касался, сжимал мое тело. Как целовал, воруя воздух и заставляя все внутри трепетать, и колени подкашиваться.
Со мной никогда в жизни такого не было. Чтобы так потерять голову и жаждать продолжения и повторения.
Нет, меня целовали и раньше, но ни один парень даже близко не стоял рядом с Довлатовым. Клянусь, если бы Арсений попросил продолжения прямо там, у лифта, я отдалась бы без всяких сомнений.
Так сильно мне снесло голову от мужчины. Думаю, это случилось
Телефон вибрирует в кармане, заставляя вздрогнуть и спуститься с небес на землю. Гляжу на экран, и внутри все рвется и холодеет.
Звонит Галина Моисеевна – мамина соседка.
Я знаю, что мама до последнего будет тянуть, не позвонит мне, если ей станет плохо. Поэтому попросила Галину Моисеевну приглядывать за моей упрямицей. Заходить по-соседски то за солью, то за сахаром, то просто посплетничать.
И если звонит она, то ситуация полная дрянь!
– Алло, здравствуйте, Галина Моисеевна.
– Здравствуй, Маш. Прости, детка, что отвлекаю, но мама твоя плохо себя чувствует. Лежит, бледненькая вся…Не встает и отказывается от обеда.
– Поняла, спасибо, что позвонили. Я что-нибудь придумаю. Скоро постараюсь быть. Посидите, пожалуйста, с ней, пока я не приду.
– Конечно, деточка. Посижу столько, сколько нужно. Не волнуйся.
– Спасибо, Галина Моисеевна.
Я прячу свой старенький аппарат как раз в тот момент, когда в меня врезается широко улыбающаяся Аня.
– Привет, Маша!
– Здравствуй! Как дела в школе?
– Все хорошо. Я получила наклейку «сердечко» за домашнее задание в прописях. Спасибо, что помогла.
– Всегда пожалуйста, - щелкаю ее по носику.
– Если будет нужна помощь, обращайся. Я всегда рада помочь.
– Окей, - сияет как солнышко, и я не могу не улыбнуться в ответ.
А вот Таня не такая веселая, как ее младшая сестренка. Бредет грустная, озадаченная. Кажется, вот-вот заплачет.
Я не на шутку беспокоюсь за Танюшу. Она же мой боец! Мой дикобразик! И я представить не могу, чтобы эта маленькая сильная девочка могла разреветься. Аня – да, она запросто. А Таня – нет. Значит, случилось что-то из ряда вон.
– Танюш, - присаживаюсь на корточки и беру ее ладошки в свои. Она слабо улыбается, но все равно смотрит как-то…странно. – Что случилось?
– Ничего. Просто я тупая.
– Что?! Кто сказал такую глупость?
– Никто. Я хочу домой.
Тяжело вздыхаю.
– Девочки, - по очереди заглядываю в их глазки. – Вы не против сходить в гости? Здесь недалеко. Обещаю, что мы ненадолго.
– В гости? – глазки Анечки загораются предвкушением. – А к кому?
– Ко мне.
– Ух ты! Да, да! Пойдемте скорее! – Анечка тянет меня за руку, что я едва не падаю.
– Танюш?
Девочка пожимает плечами, не отрывая глаз от земли.
– Ну, пойдемте.
Мы идем, крепко держась за руки. Девчонки задают тысячу вопросов и озираются по сторонам, разглядывая
– Мам, я дома, - заявляю громко, переступая порог и стягивая с ног сапожки. – У нас гости, - добавляю, помогая девчонкам раздеться и развесить вещи в шкафу.
Когда мы заходим в гостиную, мама уже сидит на диване. Такая маленькая, худенькая, изможденная. Но с ярко полыхающим в глазах упрямством. Это и заставляет меня бороться за ее жизнь изо всех сил. Именно это дает мне надежду на то, что мы можем победить.
– Здравствуй, Маша, - мама грустно улыбается и смотрит на меня с легким укором. – Опять Галина Моисеевна донесла. Еле выпроводила ее. Говорила же, что просто устала. Булочки пекла, утомилась. А ты сразу бежать…С работы сорвалась…
– Все хорошо, мам, - беру ее ладони в свои. Вздрагиваю, насколько холодные. – Замерзла вся…Мам, ну, какие булочки?! Я же сказала – отдыхай! Еды полно!
– Я тебя хотела побаловать…
Достаю плед и укутываю мамочку по шею. Целую в щеку, и только тогда мама замечает девчонок, что стеснительно мнутся и замерли у порога.
– Ой, какие красивые у нас гостьи сегодня! А вы, должно быть, Таня и Аня?
– Да! А вы откуда знаете? – девочки дружно округляют глазки. Переглядываются.
– А я – Светлана Михайловна. Маша много про вас рассказывала. Какие вы замечательные и веселые. Чего стоите на пороге, как неродные? Проходите, будем булочками баловаться.
Глава 30
Маша
Мама с трудом встает, но я удерживаю ее за плечо.
– Куда? Сиди! Я все сама!
– Да что же я, умираю, что ли? Уж кружки как-нибудь достану.
Я все же заставляю маму сесть за стол, усаживаю девчонок и для всех грею картошку с грибами.
– Вы же едите такое? – осторожно спрашиваю у девчонок. У нас только-только начали налаживаться отношения, и, к сожалению, я не успела еще изучить их вкусы.
Но вместо ответа они довольно уминают картошку за обе щеки, закатывают глаза и часто кивают.
– Ошень вкусно!
– Дааа! Ошень!
Я ставлю чайник и, посмеиваясь, тоже принимаюсь за обед. Обедаем молча, наслаждаясь уютом и компанией друг друга.
– А почему вы лысая? – выпаливает Анечка, отхлебывая чай со смородиновым листом и смачно откусывая булку. Получает тычок локтем от Танечки. – Что такого? Я просто спросила!
В следующий миг я замираю. И едва не плачу от счастья.
Мама смеется.
Искренне, заливисто и громко. Откинув голову и прикрыв глаза.
Все дело в том, что я не слышала ее смеха очень давно. С тех пор, как она заболела. Как бы я не старалась ее поддержать, мама все больше замыкалась в себе и была сосредоточена только на одном – борьбе за жизнь. Нет, она была все той же ласковой мамой, только очень серьезной.