Наша служба
Шрифт:
Прокофьев, у которого из головы всё не выходили слова Додиков, спросил:
– Семёныч, а что вы думаете об историях с кораблями-призраками?
– То же, что и об историях со шлюпками-вампирами, катерами-чупакабрами и дредноутом на курьей ножке.
– Такие тоже есть? – ошеломлённо спросил Прокофьев.
– Таких тоже нет.
Прокофьев задумчиво почесал затылок.
– Но ведь откуда-то эти легенды берутся. Я слышал истории про корабли, которые потерпели крушение, и
– А я слышал про транспорт, который вёз сотню клоунов на межпланетные цирковые соревнования и столкнулся с метеором. И теперь этот фантом гоняется за кораблями, а клоуны-призраки пробираются на борт и пытаются рассмешить пассажиров. Говорю тебе, чушь всё это.
– Но как вы можете быть настолько уверены? – горячо возразил Прокофьев, с детства считавший космические страшилки самыми интересными историями. – Ведь во Вселенной столько непознанного! Например, двести лет назад люди даже не догадывались, что существуют расы, состоящие из воды, камня! А сейчас этим никого не удивишь! Так почему не может существовать призраков?
– Не путай суеверие и необразованность. Хотя первое проистекает из второго, но мистика вызывает страх и ступор, а научная загадка – любопытство и желание её решить. Всё можно объяснить научно. Бояться нужно реальных вещей.
– Например?
– Например, трёх нарядов вне очереди, если не перестанешь донимать меня глупыми вопросами.
Прокофьев обиженно замолчал.
Ждать пришлось недолго. Над шлюзом засияла зелёная лампочка, и дверь, тихо вздохнув, сдвинулась в сторону. Лишь для того, чтобы снова остановиться.
В образовавшуюся трёхдюймовую щель просунулся щуп с какими-то датчиками на конце и начал вращаться из стороны в сторону. Семёныч устало вздохнул и, глядя прямо на прибор, покрутил пальцем у виска. Судя по лицу старшины, он очень надеялся, что на щупе есть камера и его изображение видно охотникам.
Через некоторое время прибор исчез, дверь скользнула в сторону полностью и на пост вошли охотники. Правда, слово «вошли» не совсем подходило для описания происходящего. У Прокофьева возникло ощущение, будто толпа ребятни играет здесь в «спецназ».
Первым появился тощий, похожий на ящерицу инопланетянин, с ног до головы увешанный какими-то приборами. Он перекатился через порог, выпячивая в стороны четыре руки, в каждой из которых было по какому-то устройству. Все они мигали, пиликали и жужжали. За спиной рептилии возвышался двухметровый громила с впечатляющей гривой, похожей на львиную. Он был вооружён агрегатом, отдалённо напоминающим смесь пылесоса с огнемётом. Из-за плеча торчала рукоять дробовика.
– Добро пожаловать на пост… – начал Прокофьев стандартное приветствие, но недоуменно замолчал, глядя на рептилию.
Передвигаясь с необычной скоростью, та подкатилась к Антону.
– Это человек. Не вампир, – заявил чешуйчатый Додик.
Пока Прокофьев протирал слезящиеся глаза, инопланетянин воткнул в его ногу иглу. Сержант вскрикнул и отпрыгнул от инопланетянина.
– Не зомби, – заявил охотник и, выхватив очередной прибор, похожий на рупор, включил его. У сержанта заболели уши, словно по ним ударили две громадные ладони, и он с трудом расслышал слова рептилии: – Не одержимый.
Охотник достал ещё какую-то штуковину и ткнул ею Прокофьеву в солнечное сплетение. Что-то замигало, пиликнуло, и чешуйчатый констатировал:
– Аура в норме.
Прокофьев, всё ещё протирая слезящиеся глаза, заметил, как рептилия рванулась к старшине. Сержант испытал легкое злорадство, которое тут же было удовлетворено.
Рептилия подкатила к старшине, выхватила фонарь, но использовать его не успела. Семёныч показал скорость не хуже инопланетянина. Он выхватил из кармана детектор алкоголя и с размаху сунул его в рот охотнику. Тот поперхнулся, жёлтые глаза округлились, а Семёныч выдернул детектор и взглянул на результаты.
– Тест на алкоголь отрицательный.
– Но… – начал было инопланетянин и тут же вскрикнул. Это Семёныч левой рукой всадил в его плечо иглу наркотического детектора.
– Тест на наркотики отрицательный.
Рептилия нахмурилась и снова сделала попытку поднять фонарь к лицу старшины.
– Тест на сообразительность тоже отрицательный, – заявил Семёныч, защёлкивая на руке охотника гравитационные наручники. Рептилию рвануло вниз, ее кисть оказалась намертво прижата к полу четырёхкратной силой притяжения.
Амбал вскинул дробовик, Прокофьев схватился за пистолет, но их остановил раздавшийся от двери голос:
– Спокойно-спокойно!
В проёме появился третий охотник. Тот самый, который говорил с ними по рации.
Амбал опустил оружие, рептилия уселась на пол и принялась разглядывать наручник.
Лопоухий подошёл поближе к гаишникам.
– И к чему этот аттракцион акробатики? – спросил Семёныч.
– Нам нужно определить вашу биологическую и паранормальную классификацию.
– Homo Sapiens собственной персоной! Не видно, что ли?
– Внешность обманчива. Вы вполне можете оказаться Homo Vampirus, Homo Zombius, Homo Wervolfus или даже Homo Baba Yagus.
– Давайте не будем начинать наше сотрудничество с конфликта. С чего вы вообще взяли, что мы можем быть чем-то таким?
– Всего лишь предосторожность, – ответил Додик, разводя руками. – Поблизости уже летает корабль-призрак, а ваша станция выглядит так, будто уже готовится стать Stancius Prizrakus.