Наша служба

Доброхлеб Сергей

Как обычно, Крисп не потрудился встретить сержанта у входа, поэтому Антон сразу же отправился в рубку.

Дисканец развалился в кресле и со счастливым выражением лица пялился в монитор.

– Вы только посмотрите на это совершенство! – воскликнул он, как только Прокофьев вошёл.

На экране мелькала какая-то невразумительная абстракция в розовых тонах, кое-где перемежавшаяся всплесками голубого и бледно-зелёного цвета.

– Что это? – безразлично спросил Антон.

– Мой пищевод. Я глотнул камеру, чтобы в очередной

раз полюбоваться. Не правда ли, он идеален?

Прокофьев не стал отвечать. Крисп с явной неохотой отвернулся от монитора.

– Кстати, я как раз собирался связаться с вами, – заявил он. – Всё. Ремонт закончен, блок я сменил. Теперь могу лететь. Спасибо за помощь.

Мило улыбаясь, Антон кивнул и сказал:

– Очень за вас рад. Будьте добры, выдайте мне распечатку о повреждениях с вашего бортового компьютера. Мне в протокол занести нужно.

Прокофьев насладился зрелищем вытягивающегося лица дисканца. Так и есть, не было никакой поломки.

– Ну… Я… – забормотал Крисп. – Я случайно удалил отчёт. Да.

Антон достал пистолет из кобуры и направил его на пилота.

– Дилмус Крисп, вы арестованы за стоянку в неположенном месте, создание аварийной ситуации, введение в заблуждение сотрудника ГАИ…

Пилот, мрачно ухмыляясь, поднял руки вверх.

– …за несоответствие дорожному кодексу, – продолжал Прокофьев. – За участие в заговоре с целью насмехательства над сотрудником ГАИ…

Крисп скрестил ладони за своей короной, и Прокофьев услышал тихий щелчок. Он не успел ничего сказать, когда лампочки, вплетённые в головные кристаллы дисканца, вдруг замерцали. Пульсирующие отблески света наполнили помещение, словно кто-то включил гирлянду в ледяной пещере.

Лампочки мигали, свет менялся, узоры, украшающие кристаллы, сплетались воедино, будто шевелились.

Антон на миг запнулся, а когда собирался продолжить список нарушений, вдруг понял, что не может вспомнить, что хотел сказать. Разноцветная иллюминация струилась по комнате, била в глаза, которые вдруг стали закрываться.

Понимая, что происходит что-то незапланированное, Прокофьев хотел спустить курок, но не смог. Ощущение было такое, словно его рука вытянулась, удлинилась настолько, что он мог достать пальцами до края Вселенной. И нервные импульсы, посылаемые мозгом Антона в указательный палец, никак не могли достичь его.

А в следующий момент всё словно растворилось в мерцающем свете. Какие-то светлячки кружили вокруг него, плясали, словно дети в хороводе. Всё пространство вокруг сержанта заполнилось миллиардами северных сияний. Это зрелище настолько захватило Антона, что он и сам захотел присоединиться к всеобщему празднику. Превратиться в один из этих светлячков, стать в хоровод и пуститься в пляс.

Пропал звук, пропали запахи, их сейчас заменяли разноцветные лучики, искорки, блики и отсветы.

Сквозь мерцание северного сияния Антон видел, как к нему

приближается что-то большое и тёмное. Но не мог сообразить, что это может быть. Угрожает оно ему? Или хочет присоединиться к окружающему Прокофьева светопреставлению?

И вдруг в уютное сияющее гнёздышко, в котором сейчас находился разум Прокофьева, проникло что-то чужеродное. Резкое и противное. От него взволнованно всколыхнулось сияние, конвульсивно забрезжил свет, испуганно задрожали солнечные зайчики.

Антон задёргался, пытаясь избавиться от этого назойливого ощущения, отгородиться от него, уплыть поглубже в мерцающие дали. Однако ничего не помогало. Это нарастало.

Это… Звук.

Да, именно так называлось это противное ощущение. Резкий, монотонный, высокий звук.

А в следующий миг сверкающий кокон Антона рассыпался на мелкие осколки.

Сержант повалился на пол. Он с трудом осознавал, что ему на ухо кто-то что-то кричит, откуда-то со стороны доносится другой вопль.

Да что тут происходит?

Наконец-то голос смог пробить ватную заслонку разума и добраться до мозга Антона.

– Сержант! Поднимайтесь, сержант! – орал на ухо голос Карлито.

Прокофьев тряхнул головой и только теперь сообразил, что находится на дисканском корабле, куда, между прочим, пришёл арестовывать пилота.

Антон поднял глаза как раз вовремя.

На него, что-то вопя, нёсся дисканец с занесённой над головой арматурой. В его внешности что-то изменилось, однако соображать, что именно, сейчас времени не было.

Хотя разум Антона ещё не очнулся окончательно, рефлексы сработали идеально. Рука вскинула стазис-пистолет, палец нажал на спуск, и окутанный сиреневым сиянием дисканец рухнул прямо перед Антоном.

– Что здесь… – начал Прокофьев и тут сообразил, что же именно изменилось в дисканце. Его корона.

Вместо великолепных кристаллических образований, которыми так гордился и которые так лелеял Крисп, на черепе виднелись лишь жалкие осколки. Кроме того, на стенах не осталось ни одного целого зеркала, а экраны на панели управления покрылись трещинами.

Прокофьев снова тряхнул головой.

– Сержант? Вы в порядке? – прозвучал со стороны голос гусеницы.

Антон повернулся к Карлито, попытался сфокусировать на нём слезящиеся глаза и спросил:

– Что произошло? Как ты здесь оказался?

– Я за вами пошёл, хотел посмотреть, как вы его арестовывать будете, – виновато произнёс Карлито.

– Понравилось? – проворчал Прокофьев.

– Ну… Я себе это немного по-другому представлял.

– Я тоже. – Антон уселся на пол и снова поглядел на остатки короны дисканца. – Так что здесь случилось?

– Я догнал вас как раз тогда, когда он включил свои фонарики. И вы… зацепенели, что ли.

– Он меня загипнотизировал, – мрачно объяснил Антон. И про себя добавил: – Надо же было так облажаться.