Наша светлость
Шрифт:
Почему-то очень явно вспомнилась рука, обхватившая шею. Узнав о письмах, тан просто довершит начатое и будет всецело прав.
– Не надо ничего говорить. Пожалуйста.
– Хорошо, - леди Изольда поставила широкий небрежный росчерк.
– И не бойся Гийома. Сюда он вряд ли вернется. А если вернется, то... подземелья у Замка глубокие.
О да. Найдется там место и для Тиссы.
Ох, не была я уверена в том, что молчание - верный выбор.
А сказать...
– Гийом тебя не любил, - возможно, то, что я скажу, жестоко, но Тиссе следует знать правду, сугубо для профилактики рецидивов влюбленности.
– Никогда. Ни секунды. Подозреваю, что он любит лишь себя самого. А на тебя обратил внимание, поскольку это сделал Урфин. Соблазнить невесту врага - это старый мужской способ сделать гадость.
Вот только вряд ли Гийом учел непробиваемую порядочность Тиссы. Небось, надеялся на быструю победу. И письма, подозреваю, были щедро пересыпаны признаниями в любви да обещаниями чудесного будущего на двоих.
Положа руку на сердце, мне бы в ее возрасте этого хватило.
Может, зря я ругаю здешнее воспитание?
– И тебе следовало бы сразу рассказать о письмах...
– Да, Ваша Светлость.
Бестолковое сожаление: не знаю ни одной девицы, которая бы донесла на тайного поклонника, тем более, если душа желает высоких материй, а поклонник более чем симпатичен.
Сволочь только... но это вообще с поклонниками частенько происходит.
– Я надеюсь, если подобное повторится...
...не приведи Ушедший...
– ...то ты поступишь правильно.
...или хотя бы отвечать не станешь... а улики - в камин. Он все проглотит.
– Да, Ваша Светлость.
Опять не складывается беседа.
– Изольда. Или леди Изольда, если тебе воспитание иначе не позволяет.
А Гийом-то, небось, взбесился, когда юная дева нагло проигнорировала расставленные силки, отмазавшись наличием жениха в перспективе. И не это ли стало поводом для новых разборок?
– Тисса, я не считаю тебя виноватой в чем-то. Нечестной. Или плохой. Ты сделала глупость, но не самую страшную...
...очень на это надеюсь.
– ...и сейчас тебя мучит совесть. Это тоже нормально. Но будь разумной девушкой...
...интересно, существуют ли такие?
– ...и не позволяй тому, чего нельзя изменить, ломать себе жизнь. Лучше исправлять то, что исправить можно.
Эх, с какой это напасти я столь стремительно поумнела? Не хватает
Пора прекращать.
– Как исправить?
– в голосе Тиссы полнейшая безысходность.
Мир ужасен. Жизнь окончена. И все прожитые годы твердят о том, что нынешняя ситуация выхода не имеет. Разве что в петлю.
До чего знакомо...
– Для начала - позавтракать. Потом нанесем визит Их Сиятельству...
...уже подозреваю, как они обрадуются, представ пред очами невесты в крайне негероическом обличье...
– ...торжественно вручим бумаги...
Вздох. Совесть, она такая. Пока привыкнешь - намучаешься.
– ...потом займемся финансами и делами государственной важности.
Это беднягу совсем не вдохновило. Ничего, пусть привыкает, подозреваю, что дружить нам придется семьями. И лучше бы дружба была искренней.
Она милый ребенок, но... Кайя прав: дети взрослеют.
Мюррей появился в полдень.
Пришел один, переправившись на какой-то очень уж ненадежной с виду лодчонке, которую бросил на берегу. И доспех не надел.
Он стал старше и почему-то ниже - теперь едва доставал до подбородка.
Тоньше.
А привычка к пестрым нарядам осталась.
Щеголоватые сапоги ярко-алого цвета с тупыми носами и массивными пряжками. Шаровары, расшитые серебряной нитью. Куртка с бахромой по рукавам. Соболиная шапка с длинным хвостом, который сливается по цвету с собственными волосами Эдварда. По-прежнему не стрижется, заплетая косу. И атласная лента с бантом не выглядит смешно.
На лицо все равно придется смотреть. И Кайя решается.
Прежнее. Сухое, словно вырезанное из кости. Смуглая выдубленная кожа с росписью мураны. Нос изящный, несмотря на старый перелом. Левый глаз из-за шрама застыл в вечном прищуре, а все так же ярок. И насмешка прежняя.
...малыш, ну ты и вырос, однако! Здравствуй!
...здравствуй, Эдвард.
Неуклюжая попытка обняться. Обоим равно неловко.
...Кайя, ты же меня выслушаешь?
– Конечно, - Кайя отвечает и вслух тоже.
Он еще не привык, что разговаривать можно без слов.
– Тогда веди. Посидим. Поговорим, - Мюррей принимает правила.
– Кажется, нам многое следует обсудить. Кстати, твои люди мне не доверяют.
...ты враг...
...для них? Или для тебя тоже?
...не для меня. Я не понимаю, Эдвард.