Наша светлость

Демина Карина

...обязательно.

Изольде понравится Ледяной дом.

Наверняка.

Глава 9. О новых союзах

Ложь не считается ложью, если является ответом на вопрос, который не должны были задавать

Первое правило политика

Нелегкая это работа - над златом чахнуть. Вот смотрю я на лорда-казначея

и пытаюсь понять, что же оторвало его да в этакую рань от занятия столь привычного и достойного.

– Надеюсь, Ваша Светлость уделит мне несколько минут драгоценного времени?
– сказано это было с высочайшим почтением и без издевки, что весьма меня смутило.

Как-то сразу начинаю подозревать нехорошее в этом милом человеке.

Помимо сюртука с гротескно зауженной - корсеты носят не только женщины - талией и молодецким размахом подбитых ватой плеч, он пленял взор Нашей Светлости обилием драгоценных камней. Из белой пены кружев торчала какая-то по-индюшачьи синюшная шея, казавшаяся чересчур уж тонкой для массивной головы. Любезный Макферсон отказался от парика и блистал законной лысиной, окруженной валом рыжеватых волос. Пожалуй лишь цвет их да особый кошачий разрез глаз были единственными чертами, которые свидетельствовали о родстве его с Ингрид.

– Буду бесконечно рада, - ответила я столь же серьезно.

Пусть теперь он во мне нехорошее подозревает.

– Мы могли бы побеседовать в более... уединенном месте?
– Макферсон поклонился, мазнув манжетой по полу. Нет, конечно, полы здесь чистые - относительно чистые - но все равно как-то нервирует эта их привычка.

Я оглянулась на Сержанта, тот кивнул, но указал сначала на себя, затем на дверь. То есть беседа состоится, но не здесь и в его присутствии, чему Наша Светлость безусловно рады.

А вот лорд-казначей - нет.

Но возражать не стали.

Комната, выбранная Сержантом, как нельзя лучше подходила для тайных бесед и зарождающихся заговоров. Она была невелика, если не сказать - тесновата. Единственное окно, забранное решеткой, - намек заговорщикам на возможные перспективы?
– выходило на стену, а соседняя башня заслоняла солнце. Полумрак разбавляли редкие свечи. Обстановка сдержанная. Серьезная. Дубовые панели. Винно-красная обивка на креслах. Золотой позумент. И массивный каменный зверь, возлежащий на круглом столе.

– Присаживайтесь, - я заняла кресло с гербом дома.

Сержант встал сзади и сбоку. Я не могла его видеть, но само присутствие успокаивало. Вряд ли меня попытаются убить, во всяком случае, физически. Но лучше уж с охраной, чем без.

– Вам не следует меня опасаться, Ваша Светлость.

– Меры предосторожности...

– Да, конечно, понимаю. После всего, что вам выпало

пережить... вы сильная женщина. Хотя по вам и не скажешь.

Все страньше и страньше. Чего это он такой галантный вдруг?

– И я хотел бы заключить с вами союз, - закончил Макферсон.

Он сидел в кресле свободно, но не развязно, видом и позой демонстрируя, что, хотя Наша Светлость и не вызывают прилива верноподданического трепета, но всяко сочтены собеседником, достойным уважения.

– Смею полагать, что этот союз будет выгоден для обеих сторон. Позвольте быть с вами откровенным?

– Будьте.

Чего уж человеку в маленьких радостях отказывать? А к мерзости я уже привыкла.

– Ваше появление образовало меня не больше, чем радует внезапный насморк. Уж не сочтите за грубость, леди, но так оно и есть. Выход новой фигуры в старой игре, где игроки знают друг друга почти столь же хорошо, как знают себя, чреват непредсказуемыми последствиями. Вы чужды нашему миру. Ваше поведение, манеры, вернее полное их отсутствие, небрежение к условностям... и то необъяснимое влияние, которое вы оказываете на Кайя. При вашей-то не слишком выразительной внешности.

Макферсон поставил локти на широкие подлокотники. Пальцы же соединялись. Мизинец с мизинцем. Безымянный с безымянным... завораживающе медленные, змеиные жесты.

– Я был против этого брака. Из сугубо утилитарных причин: нет хуже ситуации, когда любитель, пусть из побуждений самых лучших, портит игру профессионалов. Вы оказались рядом с самой серьезной фигурой на доске, имея над нею почти неограниченную власть. Это, знаете ли, пугает.

Бедный. То-то запуганным выглядит.

Но каков монолог! Проникновенный. Видно, что человек всю ночь готовился, пока Наша Светлость отдыхали от трудов праведных.

– Вдруг бы вам взбрело в голову что-нибудь... странное?

– Что к примеру?

А то вдруг оно все-таки взбрело, но я степень странности недооцениваю.

– К примеру, помиловать женщину, которая убила мужа... всего-навсего прецедент, но вы вряд ли способны оценить, какой простор он дает для грамотного законника. Ваше слово создало ситуацию, когда убийца способен уйти от наказания.

– Вас беспокоит это? Или то, что несчастная была женщиной?

– Ни то, ни другое, - Макферсон улыбнулся. Улыбка у них с Ингрид тоже одинаковая, отчего мне как-то неуютно.
– Мне, признаться, все равно. Главное, что вы не пытаетесь с ходу законы менять.

Надо же, а я полагала, что это - недостаток.

Хороший правитель мудрые указы на ходу сочиняет. А я, сколько ни пыталась - а ведь пыталась, имеется за Нашей Светлостью грешок пустого мечтательства - дальше "за сим повелеваю" не зашла.