Наша светлость
Шрифт:
...недоразумение... мы разберемся. Вдвоем. Хорошо?
Шатер вычистили и привели в порядок. Свежий ковер. Пара гобеленов, реквизированных из чьего-то сундука - Кайя прежде не раз задумывался, зачем таскать с собой всякую ерунду, вроде гобеленов и серебряной посуды - жаровни, канделябры... почти и прилично получилось.
– Готовился?
– Эдвард поправил покосившуюся свечу и достал из-под полы флягу.
– Я тоже.
– Не откажусь.
Кайя предлагали охрану. И прислугу. И вообще сменить его шатер, который по совокупному мнению баронов был, конечно, заслуженным шатром, с честью исполнявшим свой долг, на другой, более подобающий высокому званию Их Светлости.
И его грядущего гостя.
– Кайя, - Эдвард поставил два кубка и разлил вино.
– Сначала я должен... проклятье, я всю ночь думал, что тебе скажу, но так и не придумал. Мы виноваты... нет, прежде всего я виноват перед тобой... перед вами.
– В чем?
– Я давал слово вас защищать. Учить и защищать. Если понадобится, то ценой жизни. Красиво звучит, только когда понадобилось, оказалось, что это - лишь выражение такое... что есть высшая цель и надо проявить благоразумие. Подчиниться.
Это был не тот разговор, на который Кайя рассчитывал.
– Назревал кризис... его еще пытались предотвратить. И уж точно не хотели усугублять. Твой отец был нестабилен. Он сам решил, что умнее прочих, сможет на двух стульях усидеть.
– Не вышло.
Шрамы зудели. Вот всегда, когда речь о чем-то, что Кайя хотел бы забыть, они напоминают о своем существовании.
– Не вышло, - эхом отозвался Эдвард.
– И ему дали громоотвод. После Фризии я пытался тебя забрать. Но они испугались, что будет еще один кризис, который наверняка развалит всю систему. Оракул же гарантировал твое выживание.
И сдержал слово. Оракул не ошибается.
Он просто не берет в расчет желания отдельных элементов системы.
– Все было не так и плохо.
... врешь.
...немного.
...я не прошу меня простить, потому что такое простить нельзя.
...тебя я никогда не винил. И остальных тоже. Если все так, как ты говоришь, у вас не было выбора.
...за мной долг крови, Кайя. Ты примешь его?
...если тебе станет легче.
...спасибо. Ты говоришь лучше, чем вчера. Кайя, мы думали, что ты молчишь,
– Я не слышал.
Эдвард помотал головой и коснулся виска.
...нужна тренировка. Говори так. Я уже понял, что ты не слышал. Он с тобой не разговаривал?
...нет.
...но? Я слышу сомнение. Это хорошо. Спектр эмоций тоже важен.
Это не те эмоции, которыми следует делиться.
– На, - Эдвард вложил кубок в руку.
– Я только теперь понял, почему тогда ты написал письмо. Не попросил, хотя мы были на расстоянии разговора, а написал. Это было странно, но... я решил, что письмо - только предлог. Для твоего дружка. Как, к слову, он поживает? По-прежнему в каждой бочке затычка?
– Есть такое.
– Еще злится на меня, что на цепь посадил? Ладно, дело не в этом. Говорить начинают в двенадцать. В тринадцать. Пятнадцать - уже поздно. Тебе?
... двадцать девять.
...именно. А ты только сейчас сподобился. И получается замечательно. Значит, проблема не во врожденном дефекте. Ты ведь догадываешься о причине. Я слышу это. Что он с тобой сделал?
Солгать? Промолчать? Но какой смысл в разговоре, если Кайя будет молчать?
...взлом... взломал... взламывал...
Отрезать эмоции не выходит.
И вроде бы все пережито. Забыто. Или хотя бы спрятано в такие глубины разума, откуда точно не выберется. А оно вдруг выплеснулось гноем из обиды, унижения, оглушающего чувства собственной беспомощности.
– Когда?
– Эдвард отводит взгляд.
Уйдет.
Сейчас завершит разговор на вежливой ноте и уйдет. Все станет как прежде. Только яснее, потому что исчезнет неопределенность. Кайя ведь с самого начала знал, что так будет.
– Первый раз в тринадцать. Дальше... по-разному. В последний год почти ежедневно.
– Зачем?!
Кайя и сам пытался понять, почему-то казалось, что если найдется объяснение, то станет легче. А оно все не находилось.
Отец не пытался контролировать.
И не лез в память, разве что из любопытства, вытряхивая то одно, то другое воспоминание, делая его нарочито ярким, неживым.
Не принуждал к чему-либо - мелочи, вроде нарушенной координации, не в счет.