Наше дело — табак
Шрифт:
– Готово, - пропела она, и Арнольд, проходя, впился ей в плечо зубами.
– У-р-р, - утробно заурчал он при этом.
– Откусишь!
– воскликнула она.
– Муж я или не муж?
– с напускной суровостью произнес он.
– Муж, муж.
– Во, и паспорт могу показать.
– Он сграбастал ее в объятия и укусил еще крепче, так что она взвизгнула.
– Уйди, дурак! Я тут ему готовлю, а он...
– Кусается... Все правильно. В нашем деле зубы остфые нужны.
– И ты на мне их тренируешь.
– Это чтобы далеко не ходить...
Он
Он плюхнулся на мягкое кожаное синее сиденье уголка, прижмурился - в окно светило яркое солнце. Погода -как по волшебству изменилась. Еще ночью хлестал мелкий, противный дождь, ветер раскачивал деревья и было зябко, мерзко, даром что весна. А теперь светит солнце и, в общем-то, все отлично.
– Как ты сегодня?
– спросила Лена.
– День сумасшедший. С утра надо к Дону Педро.
Лена скривила губы, демонстрируя свое отношение к Петру Смагину, директору ТОО "Локс", приятелю и компаньону мужа. Кличку Дон Педро он получил благодаря тому, что своим статным видом и смуглым лицом, а также черными усами походил на героя-любовника из латиноамериканских сериалов. Был он скользок, хитер, и у Лены вызывал чувство брезгливости.
– Ты ему как накаркала, - сказал Арнольд.
– У него неприятности с таможней. Приличную партию цигарок арестовали.
– И не жалко.
– Да. Только он наш компаньон.
– Арнольд запихнул в рот бутербродик с паюсной икоркой.
– Такие компаньоны до добра не доведут...
– Отлично, - оценил Арнольд бутербродик, потом протянул руку, сграбастал пульт и включил небольшой телевизор "Филипс", подвешенный на подставке под потолком в углу. И сразу же, как подгадал, нарвался на убойную новость.
– Сегодня ночью застрелен пятидесятилетний генеральный директор ТОО "Квадро" Николай Сорока, - вещал унылый, как закоренелый грешник на исповеди у ксендза, диктор местной телепрограммы "Берег".
– Наши источники в УВД полагают, что это очередное заказное убийство из серии убийств по табачным делам.
– Ой!
– вскрикнула Лена, и поднос с поджаренными хлебцами едва не выпал из ее рук.
– Николай Иванович!
– Мать твою!
– Арнольд прищелкнул языком.
– Картина Репина "Приплыли"...
На экране замелькали кадры - дом, где проживал Сорока, его новый, гладкий, благородный и черный, как рояль, "Мицубиси-Паджеро".
– Ой, что сейчас с Катькой!
– всплеснула Лена руками, обессиленно присаживаясь на табуретку. В ее глазах застыл ужас. Тот ужас после злосчастного взрыва самодельного устройства в последнее время немножко отступил, но возвращения его Арнольд боялся. Это значило, что опять будут транквилизаторы, бессонница, упреки.
–
– Что сейчас с мужиками!
– С кем?
– Ох, лучше не напоминай...
Тут послышался телефонный звонок. Недолго ждали. Можно представить, как в эти минуты обрывают провода телефонов, настукивают номера на мобильниках. Весь сигаретный бомонд сейчас гудит встревоженным ульем.
– Здравствуй, - послышался в трубке голос старого приятеля и компаньона Казимира Сапковского по кличке Плут. Кличку эту он заработал честно.
– О, давно не видались, - хмыкнул Арнольд.
– Чего голос грустный? Телевизора насмотрелся?
– Насмотрелся.
– Хорошо мы погорели.
– На семьдесят тысяч зелени с общака нашей родной фирмы, - взволнованно воскликнул Плут.
– А ты сам?
– спросил Арнольд.
– Только не говори мне, что свои деньги в проект не вливал.
– Вливал.
– Сколько?
– Под семьдесят.
– Ну, это ты переживешь.
– А ты?
– Мой тридцатник, - сказал Арнольд, и в его голосе ощущалась не свойственная моменту легкость: действительно, чего горевать, если погорел на тридцать тысяч долларов, тогда как лучший кореш погорел на семьдесят, а на сколько погорели другие кореша, вообще приятно представить.
– Я человек осторожный.
– Осторожный. Ты же еврей натуральный!
– воскликнул Плут.
– Всегда в выигрыше.
– Все сказал?
– Ладно, Арнольд, не обращай внимания...
– Вообще-то, кто из нас еврей, можно поспорить, Казимирчик.
– Ну, завелся, как двигатель моего "Ягуара" - с полоборота, - с досадой произнес Плут.
– Пропустим. Что-то с соображалкой туго у меня... Блин, семьдесят. И еще общак на сто.
– Последние деньги?
– Это почти сто зеленью! Ты понимаешь...
– Понимаю...
– Арнольд, вот что... Надо встретиться. Втроем. Ты, я и Глушак. Он тоже пострадавший. И влетел, думаю, больше всех нас.
– Ox, от него только шум, - поморщился Арнольд.
– Пора мириться нам всем. И вместе бороться. Или я не прав?
– Поглядим, - без особого воодушевления произнес Арнольд, отлично помнивший, как рассыпалась фирма "Восток", как разошлись они с Глушаком. Разве забудешь, если до сих пор справа ноют сломанные ребра.
– Надо людям прощать, - сказал Плут.
– Тем более действительно, влезли мы в эту историю все втроем. И разгребать надо попытаться тоже сообща...
– Хорошо. Забиваем стрелочку. Ты организуй, Плут. Я с Глушаком сам говорить не хочу. Неправильно поймет.
– Да все он поймет правильно. Он хоть и с придурью, но когда надо - все понимает.
– Решили, - кивнул Арнольд.
Он отключил радиотелефон и протянул черную трубку Лене.
Глава 5 ДОНОС
– Нет, ты посмотри, что гамадрилы творят!
– Полковник Гринев хлопнул волосатой ручищей по газете с такой силой, что если бы этот удар достался субтильному редактору газеты "Трезвый взор", то отправил бы его в реанимацию.