Наше лето

Морлэнд Мелани

– Немного. Мой друг - механик, и я иногда помогаю ему.

Джерри протянул мне связку ключей.

– Настрой его и заправь газом. Ты можешь пользоваться им по воскресеньям и в любое другое свободное утро.
– Он подмигнул.
– Я не мог не заметить, как загорелись темные глаза одной девушки, когда она услышала твое имя, или как ты небрежно попросил показать список работников и их выходные. Или что более интересно, твои два дня совпали с ее.

Я с усмешкой наклонил голову.

Выходя из сарая, Джерри остановился.

– Обязательно надевайте шлем. Документы на аппарат в маленькой сумке. Тебе еще что-нибудь нужно, малыш?

Я

не удержался.

– Было бы здорово получить еще один бутерброд.

Он рассмеялся.

– Возьми его сам, малыш. Хозяйка любит смотреть, как ты ешь.

Я смотрел, как он уходит, чувствуя себя подавленным. Я не привык к доброте, если не считать Санни и ее семьи. Чаще всего люди относились ко мне снисходительно из-за того, кем был мой отец. Некоторые недолюбливали меня из-за этого, а другие игнорировали. Равнодушие или враждебность были главными реакциями, когда люди слышали мое имя. Я к этому привык.

Сейчас я заслужил уважение Джерри и хотел продолжать в том же духе. Закрыв дверь, я пошел заканчивать свои дела.

Но сначала надо взять еще один бутерброд. 

Глава 5

Линк

Следующие четыре недели, без сомнения, стали самыми счастливыми в моей жизни. Дни были напряженными и сумасшедшими. Они были заполнены детьми, работой и большим количеством игр.

И Санни.

Я мог видеться с ней в любое время, когда захочу. Когда я заходил на кухню, у нее всегда было готово для меня угощение. Мы могли вместе пообедать, пока ее сестры были заняты своими новыми друзьями.

Ким и Лори были рады видеть меня по приезду и почти каждый день искали, чтобы подарить объятия, но, кроме этого, они были заняты и счастливы. Наблюдать за ними было приятно.

Санни была расслаблена и все время улыбалась. Мы знали очень мало людей в лагере, так как многие из них приехали из других городов, чтобы работать здесь. Но и тем, с кем мы подружились, не было до нас никакого дела, так что мы были фактически свободны. У моего отца здесь не было шпионов, и никто ему не докладывал. Он никогда не связывался со мной, и за исключением двух раз, когда я приезжал, его, казалось, вообще не заботило то, что я делал. Я не досаждал ему, был вдали от Санни и делал то, что он хотел. Я намеренно позволил ему думать, что несчастен, говоря о тяжелой работе, жалуясь на всех детей и грубость. Я был уверен, что он в восторге от моего мнимого страдания.

Доставив Санни к ее дому, я оставил там скутер и отправился к отцу. Было жарко, и я вспотел, пока добрался, но его, казалось, не заботила мысль о том, что я прошел пешком целых пять миль. Он приказал мне принять душ, а потом спросил, что я узнал. Он был недоволен, что я ничего не нарыл, приказал копать глубже, а затем отпустил. На следующей неделе все повторилось, только его гнев был более очевиден. Он взял мой мобильник и бросил его в ящик стола.

– Ты зря тратишь мое время, - рявкнул отец, вставая из-за стола. – Не возвращайся, пока у тебя не будет что-то, что я могу использовать. Найди хоть что-нибудь. И не зли меня, - крикнул он, когда я стоял уже в дверях.

Его угроза была ясна, но в тот момент мне было все равно.

Я ушел, не планируя возвращаться до окончания лагеря, и уже мечтал, как проведу свободные дни с Санни. Мне нечего было ему сказать, и я не помогу ему отобрать у Джерри его лагерь,

так что я не вернусь. Он побьет меня независимо от того, что я ему скажу, так что я буду наслаждаться своим временем вдали от него и приму свое наказание позже.

На обратном пути в лагерь мы с Санни остановились в маленьком городке, и я купил два мобильных телефона с оплатой по мере использования. Там, где мы жили, я не мог этого сделать – их негде было достать. А теперь у каждого из нас был телефон, и, как только я вернусь домой, даже если получу назад свой второй, мы с Санни сможем оставаться на связи, и отец никогда не узнает.

Деньги, которые Джерри давал мне каждую неделю, покрывали все мои расходы.

Лучшими были вечера. Как только дети ложились спать, в лагере становилось тихо. Почти каждую ночь Санни пробиралась в мою комнату, и мы проводили время, разговаривая и изучая друг друга.

Я был зависим от нее. От вкуса ее губ. Ощущения ее кожи. Я никак не мог насытиться ею.

Как сейчас.

Санни застонала, когда я скользнул руками под ее футболку, обхватив грудь. Она завораживала меня. Я провел большим пальцем по соску, чувствуя, как бутон твердеет под моим прикосновением.

– Пожалуйста, - взмолился я, дергая Санни за футболку.

Каждый раз, оставаясь наедине, мы заходили немного дальше. Раздвигали наши границы.

Сегодня вечером я хотел увидеть ее.

Санни села и, глубоко вздохнув, стянула футболку через голову. Простой белый хлопковый лифчик резко выделялся на позолоченной солнцем коже. На мгновение Санни погрустнела.

– Что такое?
– спросил я, нежно погладив ее по щеке.

– Хотела бы я, чтобы это было красивее, - прошептала Санни, дотрагиваясь до лямки на плече.

Я покачал головой.

– Мне не нужна эта красота. Ты - самая красивая на свете. Ничто не может сравниться с тобой.

Она посмотрела на меня из-под ресниц.

– Ты так идеален.

– Едва ли, - фыркнул я.
– Спроси моего отца.

– Нет, - твердо сказала Санни, поднимаясь на колени. – Для меня ты идеален. Ты мой мир, Линк. Я доверяю тебе больше, чем кому-либо.

– Покажи мне, - прошептал я.

Санни потянулась назад, расстегивая лифчик, и он соскользнул с ее плеч, полностью открывая ее для меня. Я с благоговением уставился на ее сиськи. Полные, округлые, с темно-розовыми сосками, которые дразнили меня. Моя рука дрожала, когда я потянулся и провел пальцем вокруг ореолы, а затем погладил сосок большим пальцем. Когда Санни застонала и выгнула спину, я наклонился вперед и взял его в рот. Она задыхалась, зарываясь пальцами в мои волосы, пока я сосал и целовал, стонал от ее вкуса и ощущения. Солнце, летняя жара и моя девочка.

Через несколько секунд Санни уже лежала подо мной на узкой кровати. Я лизал и сосал, держа ее полные сиськи в своих руках, сжимал и гладил.

Они были даже лучше, чем я себе представлял. Санни тихо застонала и выгнулась, выдохнув мое имя. Она потянула меня за футболку, и я, не раздумывая, сорвал ее, бросив куда-то за спину.

Санни провела рукой по моему торсу, ее пальцы задержались на прессе.

– Ты такой твердый, - пробормотала она.
– Так сексуально.

Я посмотрел вниз, наслаждаясь тем, как ее рука выглядит на моей загоревшей коже. Тяжелый ручной труд сделал меня сильным. Накачанным. Никакой тренажерный зал не даст такую форму. Иногда я смотрел на себя в зеркало, размышляя, смогу ли теперь дать отпор отцу.