Наше преступление
Шрифт:
Излагать дальнейшую суть разногласий между приверженцами различных точек зрения на роман «Тихий Дон» – не моя задача. Своим же делом я считаю рассказ, подробный рассказ о писателе Иване Александровиче Родионове, о встречах с его родственниками, о найденных мною материалах, связанных с жизнью и творчеством этого человека. И потому, даже предвидя возможные упреки критиков, я все же сохраняю стиль путевых заметок в освещении столь серьезной темы. Ибо на сей раз имела дело не столько с бумагами и дневниками, сколько с живыми людьми, тесно (более или менее) связанными с именем и судьбой моего героя. То есть с человеческим фактором, который на нашей родине занимает пока еще далеко не почетное место...
Если подвести хотя бы предварительные итоги моих теперь уже многолетних
Трудно сочинить и поддерживать уже столько лет в среде бывших дворян и их потомков, для которых понятие чести всегда было очень высоким, историю с решением Родионова назвать свою героиню Аксиньей (из-за внутреннего и внешнего сходства, которое он обнаружил у своей племянницы, гимназистки Оксаны Анзимировой).
Когда в моих руках оказался послужной список подъесаула 10-го Донского казачьего полка Родионова, составленный на 10 июля 1901 года, я обратила внимание на номера полков, в которых служил до «выхода на льготу», то есть в отставку, Иван Александрович. Это полки 8-й, 12-й, 1-й, 10-й. Кстати или некстати, но именно в 12-м полку начал свою службу Григорий Мелехов и прослужил в нем не один год («Тихий Дон». М., «Современник», 1975, книга I, с. 185). О 8-м полке идет речь на съезде фронтового казачества в станице Каменской (там же, с. 508). О 1-м полке говорит казачий офицер Листницкий (с. 408–409). И, наконец, в 10-й Донской казачий полк после окончания (того же, что и у Родионова) Новочеркасского юнкерского училища попадает другой герой романа Ефим Изварин. Совпадения? Может быть. Но разбирать эти и другие подобные совпадения в данной статье, преследующей несколько иные цели, я просто не имею возможности.
Только в приложении к послужному списку подъесаула Родионова, в так называемом Изводе – документе, составленном уже в эмиграции, в Югославии, в Мостаре, я увидела имена и фамилии родителей писателя – Александр Родионов (что было ясно и так) и Евдокия Алиханова (уже не только, судя по фамилии, с русскими корнями). «Да, да, действительно, ходили в нашей родне слухи, что дед (для них он прадед –Г.С.) привез из похода турчанку, – сказали мне Ольга и Ярослав Родионовы. – Тетя Пима знает об этом наверняка».
«Об Алихановой слыхала не раз, но как об очень давнем эпизоде, – ответила мне в очередном письме Пиама Тимофеевна. – Дед привез с войны турчанку, подробностей не знаю».
Надо ли напоминать читателю самое начало «Тихого Дона»: «В предпоследнюю турецкую кампанию вернулся в хутор казак Мелехов Прокофий. Из Туретчины привез он жену – маленькую, закутанную в шаль женщину... Пленная турчанка сторонилась родных Прокофия, и старик Мелехов вскоре отделил сына... С тех пор и пошла турецкая кровь скрещиваться с казачьей. Отсюда и повелись в хуторе горбоносые, диковато-красивые казаки Мелеховы, а по-уличному – Турки» (книга I, ч. I, с. 7, 10).
Хотя в генеалогическом древе Родионовых сейчас разобраться трудно, но восток в нем, очевидно, все-таки замешан. Однако и над этим пока еще только предположением нужно много работать, чтобы включить его в цепь каких-либо доказательств.
А пленение в Быхове (книга I, ч. V. с. 463), описанное с таким внутренним вuдением, с такими подробностями, которые могли быть присущи только очевидцу, только участнику этих событий, кем и был И.А.Родионов. Но опять-таки, я ничего категорически не утверждаю,
Заканчивая свое вступление и не желая усложнять предисловие к конкретному роману, оставляю на будущее рассмотрение многих проблем, связанных в основном с авторством «Тихого Дона». Они нуждаются и в более глубоком изучении, и в более подробном изложении, целиком посвященном только этому вопросу. Надеюсь, такая возможность мне представится, и я продолжу наполнять свою версию новыми фактами и новыми свидетельствами. То есть впереди еще много работы и в архивах (начиная с доступа к ним), и при встречах с еще не встреченными, хотя уже известными мне людьми, и во время серьезных контактов с литературоведами и текстологами, а также со специалистами по компьютерному анализу.
Но уже сегодня можно предположить, что не один Крюков (как считали И.Н.Медведева-Томашевская и А.И.Солженицын), не один Родионов (версия Г.Стукаловой и Н.Кузякиной), не один Краснушкин, которого израильский критик Зеев Бар-Селла ставит сегодня на первое место среди претендентов на авторство «Тихого Дона», не А.Серафимович и другие писатели по отдельности, а все они вместе внесли свою лепту, вернее, их произведения, их литературный опыт были использованы в этом синтетическом романе, основная идея которого так противоречит большевистским революционным замыслам.
Однако, отстаивая также и свою точку зрения, я все же продолжаю обращать внимание читателей и критиков на следующее обстоятельство: куда уйдешь от сильной, детальной, яркой военной линии романа? Ведь «Тихий Дон» – это на две трети эпопея I-й мировой войны и революции. Такие знания, такая осведомленность и прозорливость могли быть только у человека, связавшего с Армией и с казачеством всю свою жизнь, на собственном опыте познавшем все тяготы исторических катаклизмов. По моим данным, такого мощного личного военного опыта, как у Родионова, не было ни у Крюкова, ни у Краснушкина, ни у Серафимовича. И пусть не в этом, 20-м, веке, к чему призывал литературоведов Александр Исаевич Солженицын еще в 1974 году, а в следующем, 21-м, откроется нам тайна «Тихого Дона», но это все же должно произойти. Главное, чтобы о каждом из претендентов сведения были по возможности полными и объективными. А тогда не только критики, но и рядовые читатели смогут самостоятельно судить об этой, казалось бы, сугубо литературоведческой проблеме. Не спор и взаимные упреки и даже оскорбления своих оппонентов, а сбор информации и ее публикация – вот что нужно для выяснения истины. На мой взгляд, она, Истина, существует сама по себе и является нам в отведенное ей Историей время. Это хорошо понимали еще древние латиняне, говоря: «Temporis filia veritas » – «Истина – дочь Времени». Будем же надеяться, будем работать и будем ждать...
Галина Стукалова
Предисловие
Эту книгу я писал с единственной мыслью, с единственной целью - обратить внимание русского образованного общества на гибнущих меньших братьев. Народ спился, одичал, озлобился, не умеет и не хочет трудиться. Не моя задача перечислять причины, приведшие нас к такому ужасающему положению; но есть одна, на которую неоднократно указывалось в печати и которую я не могу обойти молчанием. Причина эта - разобщение русского культурного класса с народом. Народ брошен и, беспомощный, невежественный, предоставлен собственной бедной судьбе. Если вовремя не придти к нему, то исход один – бездна, провал, дно. Пора тем образованным людям, в ком бьется горячее русское сердце, приняться за лихорадочную созидательную работу. Понесем туда «во глубину России» мир, свет и знания. Там этого нет, там в этом кровно нуждаются. И мы обязаны идти туда, обязаны там действовать, иначе мы умрем, не выполнив нашего назначения, умрем неоплатными должниками того народа, который нас поит, кормит, одевает, обувает, который трудами рук своих обеспечивает нам лучшее существование, чем его собственное. Нашим служением мы заплатим народу хотя малую крупицу того огромного долга, который записан за нами на скрижалях судьбы.