Нашествие квантовых котов
Шрифт:
В целом операция выглядела ужасно. Возможно даже все потеряно. Новые группы пехотинцев, уходившие сражаться, уже не были головорезами с гордо поднятыми головами и ясными глазами, ссутулившись, они угрюмо брели в большой черный прямоугольник и молчали. Обратно возвращались единицы…
Те, кто возвращался, лежали на носилках медиков.
Сквозь портал возвращения доносились звуки оружейной стрельбы, бабаханье мортир и гранат. Даже воздух был более горячим и влажным. Он пах гарью и разбитой штукатуркой, дизельным зловонием танков.
Он пах смертью!
При других обстоятельствах это была бы
Тем не менее, обстоятельства складывались плохо. Я был очень далек от того, чтобы меня могли назвать героем. По крайней мере, мне дали другую одежду — брюки и рубашку из ближайшего супермаркета — и я больше не смотрелся таким болваном во взятом напрокат смокинге. Но это ощущение не проходило. Я более чем ничто. Я сделал шаг назад, уступая дорогу громыхающему полугусеничному транспортеру с грузом носилок, и столкнулся с другим безработным зевакой.
— Извините! — сказал я, затем увидел на воротнике генеральские звезды. — Боже мой! — вымолвил я.
— Нет, майор Де Сота, — грустно сказал генерал Магрудер. — Это всего лишь я!
Генералу трудно перенести подобное сочувствие, особенно такому, как Магрудер, Крысья Морда. Сейчас это был совсем другой человек, чем тот, который пережевывал мою задницу в Нью-Мехико. Он выглядел обреченным, и было легко понять почему. Я вежливо, насколько мог, спросил генерала, какой зоной операции он сейчас командует.
И ответ Магрудера был краток:
— Никакой, Де Сота! Меня сняли и переназначили на форт Леонард Вуд. Вылетаю утром!
— О! — только и смог сказать я.
Когда генерала вытаскивают из военных действий и переводят на обучение гарнизона, вы не можете сказать ничего другого. Думаю, мои мысли были написаны у меня на лбу. Он улыбнулся мне со злорадством.
— Если вы по-прежнему беспокоитесь за трибунал, не спешите! — сказал он. — По списку перед вами около сотни людей!
— Рад слышать, сэр! — произнес я.
С удивлением и презрением он взглянул на меня.
— Рад? Я бы не сказал! — Генерал посмотрел на портал, откуда ковылял хромой сержант, поддерживаемый женщиной с лейтенантскими полосками и перевязанной головой. И вспыхнул: — Эта глупая президентская сука! Для чего она заставила нас применить силу?
— Она сумасшедшая, сэр! — заискивая, сказал я.
— Чертовски верно, она чокнутая! — сказал он злобно. — По крайней мере, я это понял! И этот проклятый яйцеголовый…
— Сэр?
— Этот ученый! — прорычал он. — Я имею в виду не Дугласа, а нашего собственного! Знаете, что сказал он нам теперь? Мы могли не проводить этой дерьмовой операции, а воспользоваться мирами, где нет людей!
— Нет людей, сэр!
— Вся эта чертовская раса перебила себя много лет назад! — раздраженно крикнул Магрудер. — Он недавно заглянул в эти миры! Похоже, в семидесятых у них была ядерная война… Вероятно, некоторые миры еще радиоактивны, но остальные-то… И нам никто бы не сопротивлялся!
— Не откажусь!
— Тогда пошли! — И мы двинулись к штабу. — Теперь все по е… — уныло бросил он через плечо.
Генерал сказал, что он хочет выпить кофе. Полковник с газетой уныло взглянул на меня, но я поспешил укрыться за генеральскими звездами. Он ничего не сказал, когда Крысья Морда вынул из кофейника две чашки и протянул одну из них мне.
— Новая операция, генерал… — начал я.
— Да-да! Я надеюсь, мы прервем ее! Но мы потеряли много времени!
— Времени, сэр?
— Русские! — пояснил Магрудер. — Они забегали!
Он долго возился с кофе: до точки кипения оставалось только два градуса, и маленький глоток обжег мне горло. Глотка генерала была луженой.
— Слова улетучиваются словно дым! — устало пояснил он. — Пленники сказали охране, а те проболтались подружкам. Раненые поделились с медсестрами, те признались репортерам. Недолго нам удалось сдерживать крышку… Какие-нибудь проблемы, полковник? — спросил он у коменданта.
Полковник отложил в сторону газету и сказал извиняющимся тоном:
— Простите, сэр! Но, кажется, этого человека зовут Доминик Де Сота! Да? О Боже, Де Сота, какого черта вы здесь? Вас давно ждут в точке вылазки! Поднимайте свою задницу и дуйте прямо в зоопарк!
Магрудер прилип ко мне как банный лист. Не говоря ни слова, он прыгнул вместе со мной в джип, а я не спорил. Машина рванула с места. На дороге машин было мало: гражданских предупредили, и они больше не высовывались. Дорожные цвета возвращались на свои места, освещенные фарами, а мы пролетали перекрестки, не останавливаясь, пока не завернули на авеню.
Авеню полностью блокировали. Это напоминало парадный строй вдень инаугурации, словно эту маленькую улицу наводнила вся военная мощь республики. Офицеры в золотых и малиновых шлемах беспокойно шагали туда-сюда перед транспортом и переговаривались в плечевые рации. Но они готовились не к параду, а к вылазке через портал, за мадам президент… и еще одна неуместная деталь. Через проход эвакуировали крупных животных, не переносивших шума и стресса. Транспорт, походивший на фургоны для лошадей, но имевший крепкие решетки, уносил львов, леопардов и горилл. Да ними следом через горячую вашингтонскую ночь обезумевшие сторожа гнали жирафов, зебр и слонов. Наш водитель раздраженно ударил по гудку, бешено заревел в ответ слон.
— Вот дерьмо! — закричал Магрудер в мое ухо. — Нам никогда здесь не проехать! Но пройти сможем, наверное.
Даже пешая прогулка не приносила радости. Военный транспорт почти не двигался; увертываясь, они старались не попасть под ноги слонов и не ехать по огромным массам слоновьего дерьма. Магрудер, Крысья Морда, двигался так, будто был защитником, несущим мяч сквозь рукопашные схватки, он что-то орал через плечо. Я не мог слышать, что именно, но пытался не отставать.
Сквозь портал ничего не проходило.