Нашествие квантовых котов
Шрифт:
Не все в комнате было рассыпающейся стариной. Одна вещь была очень новая. Вначале я подумал, что это телевизор, но приводило в замешательство наличие подсоединенный клавиатуры. Когда Ники в порядке эксперимента нажал кнопку «вкл», экран вспыхнул и на розовом фоне появились черные буквы: «Привет! Каков ваш личный код?»
Этого мы не знали и никакие смогли удовлетворить свое любопытство: штуковина долго и упорно отказывалась работать. Неважно, какие клавиши мы нажимали, работала только одна кнопка с пометкой «выкл»!
День промелькнул быстро. Когда солнце село, наш люкс сделался
Мы утомились. Я почистил зубы, и когда Ники делал то же самое, полюбовался видом парка — действительно чудесным, как и обещала наша проводница, хотя и чужим. Когда-то в нем было многолюдно, внизу проезжало много машин, сейчас не было ничего подобного. В небе ярко сияли звезды, чего я никогда не видел в Нью-Йорк-Сити своего времени.
Это был мертвый город, лишь только небольшое пространство вокруг отеля было центром инфекции, куда снова начинала вторгаться жизнь.
И это был пустой город, для меня совершенно безлюдный, потому что здесь не было Найлы Боуквист.
Поражало еще одно обстоятельство: быть может, в моем собственном времени Найла стояла здесь, в этой самой комнате. Я знал, что, когда она играла в Карнеги-Холл, она останавливалась в «Плазе». Зал находился в нескольких кварталах отсюда. Вполне вероятно, она стояла у этого окна и смотрела на ухоженные газоны, спортплощадки у озера, велосипеды у входа в парк, миллионы машин, ползущих по прилегающим улицам. Я видел временные сооружения в форме пузырей и лампы, установленные над одним из расчищенных участков.
Я осознал, что сзади меня стоит Ники и расчесывает мокрые волосы.
— Разве не чудесно, Дом? — спросил он.
Я посмотрел на него с неоправданным раздражением. Ники не виноват, что он не Найла.
— О чем ты говоришь, Ники? Это изгнание, и мы останемся здесь навсегда.
Он сказало сочувствием в голосе:
— Я знаю, что тебе трудно, Дом! Ты потерял многое, я — нет. Но это не только изгнание! Это совершенно новый мир! Рай! Они подарили нам новую жизнь!
— Мне она не нужна! — сказал я. — Во всяком случае, они сделали это, не ради нас!
— Ладно, Дом, это так! — он скромно отвернулся, надевая пижамные брюки. — Но, согласись, они вложили в это дело массу усилий. Они подготовили этот район, знаешь, сколько здесь было работы? Починить водопровод, восстановить электростанции. Очистить город от мусора, я не имею в виду сгнившее постельное белье. Здесь умерли люди, и остались их трупы… скелеты, по крайней мере. Кто-то вывез их отсюда, прежде чем прибыли мы.
— Возможно, они сделали это для себя, имея собственные намерения! — возразил я.
— Но и мы извлекли отсюда выгоду! — заметил он.
— Нас загнали сюда. Это и для их собственного блага! Они беспокоились о своей монополии на паравремена!
Ники задумчиво взглянул
— Их это не волнует, — сказал он. — Они доставили нас сюда, накормили, дали нам жилье и одежду…
— Верно! Как еще они могли прекратить наши исследования?
— Ну хорошо! — он укутался в простыню. — Думаю, кое-кто мог позаботиться по-другому: просто убить нас… Спокойной ночи, Дом!
После франко-индийских войн многие племена не смогли ужиться с новым правительством, и некоторые из них уехали в Америку. В моем штате осела одна такая колония — из восемнадцати сотен беженцев, которые никогда не видели поезда и телевизора, не знали, что такое газовая плита или пылесос. Разговор о культуре потрясал. Нам не приходилось учить их управлению автомобилем или газонокосилками: это сражало их наповал. Мы учили дикарей, как открывать банки с пивом и использовать кредитные карточки. Объясняли, почему на красный свет надо стоять, а идти — на зеленый. Почему надо мочиться в туалете, даже если вы можете уйти в кустики. Когда я прибыл вместе с делегацией конгрессменов к этим мисс из Карбональ, то очень жалел их — и много забавлялся.
Если бы хоть один из них появился в «Плазе», мы оказались бы на одинаковом уровне. Я был так же растерян и смущен, но юмора здесь не было.
Первый день Ники и я потратили на элементы искусства выживания в этом мире. То, что я усвоил к концу дня, оказалось еще труднее, чем можно было предположить. В этом нам помогала консоль, находившаяся в комнате — это было не только телевизором, но и телефоном, компьютером и будильником. Мы выяснили, что нашим личным кодом является любое слово или фраза из четырнадцати букв. Я выбрал: «Найла-моя-любовь». Нам нужно было многому научиться, и эта штука терпеливо учила нас всему. Мы смогли найти ответ на любой вопрос, даже на такой, какой и не думали задавать. Например, мы узнали, что наша комната и еда не бесплатны: они предоставлены в кредит, рано или поздно мы должны будем либо расплатиться, либо умереть с голоду. Но как расплатиться? Хорошо, для начала была работа и в отеле: делать кровати, чистить комнаты, готовить еду и передвигать мебель. Кроме того на моем континенте и повсюду в мире — целая технологическая инфраструктура нуждалась в рабочих руках. Колонисты-добровольцы сделали многое, но их было недостаточно.
Я не знал, чем я могу помочь им: им были нужны водопроводчики и рабочие, механики и электрики — люди которые могли что-нибудь создавать и ремонтировать. Для сенаторов не оставалось ни одной лазейки, как и для квантовых физиков, которые составляли большую часть ППЛ. Наиболее полезными могли оказаться Коты — люди, которые оказались вне своего времени. В основном это были двадцатидвухлетние парни из армии захватчиков, их было сотни в нашем отеле и тысячи в других местах.
Когда мы научились пользоваться комсетом, мы первым делом узнали размещение других ППЛ. Дело оказалось безнадежным: там было девятнадцать Стивов Хоукингов, не говоря уже о девяти Доминиках Де Сота (к счастью, в этом городе нас было только четверо, остальные прошли карантин и куда-нибудь уехали). Из моего времени здесь было шестьдесят человек…