Нашествие тыквоголовых
Шрифт:
И перед нами предстало еще одно тыквоголовое существо.
Этот был в джинсах и бордовой толстовке. Пламя шипело и потрескивало в провалах глаз и рта. Два широких кривых зуба красовались у него во рту — один сверху, другой снизу — придавая его физиономии чрезвычайно глупый вид.
Но мы были слишком напуганы, чтобы найти это смешным.
В следующем доме нас приветствовали уже два джека-фонаря. Мы пересекли улицу — и обнаружили еще одно огнеголовое создание, поджидающее нас на крылечке.
Куда
Что за странный район?
Наши тыквоголовые уже загнали нас в следующий квартал. Здесь было множество домов, и в каждом жили тыквоголовые твари.
В конце квартала Табби поставила мешок на землю и повернулась к нашим мучителям.
— Пожалуйста, давайте остановимся! — взмолилась она. — Пожалуйста!
— Мы больше не можем, — слабым голосом сказал Ли. — Я… так измотан, и меня правда тошнит…
— Ну пожалуйста? — просил Уолкер. — Ну пожалуйста?
— Я и до следующего дома не дотяну. Правда не дотяну, — сказала Табби, покачав головой. — Мне так страшно… эти твари… в каждом доме… — она всхлипнула, и ее голос сорвался.
Ли скрестил руки на полосатой груди.
— Я больше шагу не ступлю, — заявил он. — И мне плевать, что вы со мной сделаете. Я с места не сдвинусь.
— Я тоже, — подхватила Табби, встав подле него.
Тыквоголовые не ответили. Вместо этого они взмыли в воздух.
Я отступила на шаг, когда их горящие глаза расширились, когда рты начали растягиваться. Яркое оранжевое пламя взметнулось из их глаз.
А потом их рты растянулись еще шире. И они разразились пронзительным воем. Душераздирающий вопль нарастал, рассекая тяжелый ночной воздух. Становился то тише, то громче, словно полицейская сирена.
Головы-тыквы запрокидывались назад, и вот уже огонь взметнулся в темное небо. А вой становился все громче и громче. И громче. Пока мне не пришлось зажать уши руками.
Краем глаза я заметила вспышку света. И обернулась, как раз чтобы увидеть других тыквоголовых, сплывающихся к нам со всей улицы.
— О-ох! — хрипло вскрикнула я, когда еще две такие твари выскользнули из своих домов.
А потом — еще две. И еще твари. И еще.
По всему кварталу распахивались двери.
Твари выплывали из домов. И устремлялись к нам. Шипя и завывая.
Мельтешащие, пляшущие язычки пламени выстреливали из глаз и ртов джеков-фонарей, отбрасывая оранжевые отсветы в темное небо. Они плыли, подпрыгивая в воздухе, вниз по улице, через темные лужайки, завывали, как сирены и шипели, как змеи.
Ближе. Ближе.
Их были дюжины. Дюжины дюжин.
Табби,
Они окружили нас плотным кольцом. Сплошной круг ухмыляющихся огненных лиц над темными одеяниями.
Потом они закружились. И когда они кружились, тыквенные головы подпрыгивали и дергались на плечах.
Медленно, медленно, кружили они вокруг нас. А потом затянули, хриплыми, надтреснутыми голосами:
— Сладость или пакость! Сладость или пакость! Сладость или пакость!
— Чего они удумали? — закричала Табби. — Что они собираются сделать?
Я не успела ответить.
Четыре твари быстро вышли в центр круга.
И едва увидев, что они несут, я начала кричать.
27
— Сладость или пакость! Сладость или пакость! Сладость или пакость!
Мой крик потонул в хоре их голосов.
Когда четыре твари вышли вперед, хор умолк. Их головы-фонари подпрыгивали на плечах. Зазубренные ухмылки с каждым шагом делались шире.
Они держали руки высоко над головой. И у каждого было по тыквенной голове.
Четыре новые головы!
— О нет! — закричал Ли, когда увидел их.
Табби в ужасе схватила его за руку:
— Что они собираются с ними делать?!
Ярко-желтое пламя плясало в глазах и ухмыляющихся ртах новых голов.
— Эти — для вас! — объявили тыквоголовые голосом, напоминающим скрежет гравия.
У меня вырвался протяжный стон.
Я смотрела на пустые головы, на горящие глаза, на мерзкие огненные ухмылки.
— Эти — для вас, — повторили тыквоголовые, неумолимо приближаясь. — Это будут ваши новые головы!
— Нет! Вы не можете! Вы не можете! — закричала Табби. — Вы…
Ее крик резко оборвался, когда существо занесло тыкву у нее над головой. В днище тыквы зияла дыра. Тварь насадила тыквенную голову на голову Табби.
Ли попытался улизнуть.
Но твари двигались быстрее — они преградили ему путь и насадили ему на голову вторую тыкву.
Я отшатнулась, потрясенно разинув рот.
Беспомощно сжав свои новые, тыквенные, головы ладонями, Табби и Ли бросились бежать. Бежали вслепую. Бежали, крича. Крича в темноту.