Наши дети
Шрифт:
Всего лишь полтора месяца! Это даже не ускоренный курс, а какая-то выжимка из выжимки. Всё равно что прочитать чей-то реферат, написанный на тему известного романа вместо него самого. Нас худо-бедно обучили основам, но настоящих солдат из нас это не сделало. Да это, наверное, и невозможно за столь короткий срок.
Видимо земляне неплохо так задали нашим перцу, если нас, едва обученных зародышей настоящих солдат, вчерашних гражданских не успевших ни попробовать чужой крови, ни в сколько-то значимом количестве пролить свою бросили сразу в мясорубку орбитальной войны. Может так, а может быть кто-то просто поспешил получить за наши, отправленные на фронт,
За время торопливого обучения мне выпала возможность пару раз позвонить домой. Поговорил с женой, с детьми. После каждого разговора я выходил из кабинки для связи со слезами в глазах. Было жалко их, жалко весь мир и страшно жалко самого себя – такого умного и красивого.
– Пап, убей всех грязеедов!
– говорил мне Арктур.
– Я всем в классе рассказал, что мой папа будет убивать червяков. А в «юных помощниках стражей» я теперь стал «старшаком» и сам гоняю малышню, чтобы не ленились!
– Ты только возвращайся, папа! Пообещай, что обязательно вернёшься, -требовала у меня старшая дочь. Я обещал, хотя и знал, что выполнение этого обещания зависит совсем не от меня.
– Папа, а ты когда придёшь обратно?
– спрашивал маленький Ваня ещё не до конца понимая происходящее и куда это вдруг пропал любимый папа, почему он не приходит чтобы поиграть с ним и посмотреть на его рисунки?
– Оксана, -шептал я имя жены в вспотевшую и нагревшуюся от ладони, отполированную сотнями, тысячами других таких ладоней как моя, трубку телефонного аппарата в кабинке связи и молчал. И жена тоже молчала. Мы молчали вместе.
Знаю, что вы сейчас подумали – я так рассказываю, как будто это моя личная трагедия, словно подобное произошло со мной одним, а не случалось на регулярной основе тысячи, десятки, сотни тысяч раз. Одна трагедия – это трагедия. Сотни тысяч трагедий – статистика.
Лично я ничем не лучше всех тех, кто прошёл подобный путь до меня или пройдёт после. Обладая разными судьбами, мы, по сути, мало отличаемся друг от друга так как все наши жизни насильно или же по собственной дурости сводятся к общему знаменателю – войне с землянами.
Кто-то когда-то написал, что воевать с Землёй всё равно, что воевать с родной матерью. Повтори я сегодня эту мысль публично и вполне мог бы заработать себе срок или серьёзный штраф. Луна – государство свободы. Такой вот жестокой свободы, где всех, кто не хочет быть «свободным» надо расстрелять, повесить, четвертовать и сжечь под радостные крики всех остальных. А кто откажется радоваться – смотри пункт выше.
Нам сказали, что нас отравляют на фронт, только когда мы уже были на полпути к космодрому. Наверное, командование опасалось сообщать эту новость раньше. Всё же бросать не закончивших нормально обучение новобранцев сразу в бой не по законам. Даже по законам новой «свободной и единой» Луны это всё равно было неправильно. У нас всё же было боевое оружие, и мы худо-бедно умели им пользоваться. Командование могло опасаться бунта, поэтому новость сообщили в самый последний момент, не дав возможности предупредить родных и близких.
Впрочем, если командиры опасались каких-либо волнений, то зря. Едва чему-то обученные, насмерть перепуганные, мы не были солдатами, хотя оружие у нас уже было. Но одного оружия в руках мало, чтобы стать настоящим солдатом. Если мы кем и были, то это стадом баранов. Вооружённых гаусс-винтовками, облачёнными в доспех комического пехотинца баранами, ведомыми на убой. И мы послушно шли под редкие протесты и крики совсем немногочисленных
На космодроме я впервые увидел другие соединения кроме своего собственного. Людей было много – наверное тысяч двадцать и все ждали отправки на орбиту, а дальше кого куда. Наши три сотни на фоне такого количества жрецов войны просто терялись. Здесь были уже успевшие несколько раз схлестнуться с землянами ветераны и ещё необстрелянное пополнение вроде нас. Необстрелянных было в разы больше.
Рядом с нами стояли солдаты из другого отряда и я, да не только я один, остальные тоже, прислушивались к их разговорам.
– …говорю тебе, на черепушках можно нормальные деньги поднять. Если есть время, то я всегда отрезаю головы.
– И что с ними делаешь?
– Ну мясо счищаешь чтобы не воняло разными реагентами.
– Фу!
– Если ты такой чистюля, то можешь их как есть в морозильник бросать. А мне нравится смотреть как медленно растворяется плоть. Даже пару прозрачных кубов себе для этого прикупил. Особый кайф наблюдать как слезает плоть с головы землянина которого ты лично убил, своими руками.
– Извращенец!
– Не спорю. Но это в первую очередь бизнес и только во вторую удовольствие. Не хочешь смотреть – используй непрозрачный куб. Положил туда голову – вынул черепушку, слил использованный реагент и налил новый. И всё. Но ты дальше слушать будешь?
– Давай, лечи.
– Дальше эти черепушки сдаёшь одной фирме, они из них разную фигню делают – пепельницы, горшки, чашки, даже тарелки для разных богатых придурков. Вот кто настоящие извращенцы, а я так – рядом немного постоял. Прикинь – тарелка из чьего-то черепа! Хотел бы похлебать из такой суп? В общем сдаёшь им. Платят неплохо, правда сами накручивают в разы больше, но это бизнес. Кто-то добывает черепа землян с риском для жизни, а кто-то всего лишь перепродаёт и имеет с того маржу в тысячу процентов. Ладно, не суть. Слушай дальше.
Крайне желательно чтобы каждый череп имел имя и фамилию. Сам понимаешь – клиент хочет знать, что тушит свою сигару в пепельницу из черепушки конкретного землянина, а не рандомного чувака. Поэтому мой тебе совет: если займёшься этим делом, то записывай, где чей череп и не надо придумывать отсебятину. Если это голова гражданского или ещё кого, то лучше так и сказать. Они тогда сами придумают ему подходящую историю перед продажей. На руки ты получишь меньше, но это лучше, чем если спалишься на обмане и эти ребята откажутся в следующий раз иметь с тобой дела. Будешь тогда сам черепа коллекционировать. Был у нас один такой умник. Настрелял гражданских, придумал им имена и должности, а когда скупщики начали проверку, то оказалось, что таких бойцов никогда не было в армии землян. Вот он и остался с тремя десятками черепов на руках, не зная куда их сбыть и где пристроить. Так и маялся с ними пока его не пристрелили на Звезда-8.
– Слышал об этой мясорубке! Там действительно было так плохо как рассказывают?
– Хуже, братка, гораздо хуже. Земляне пёрли катком, реально катком. Командование приказало стоять насмерть, не отдавать орбитальный завод, да только там от завода уже ничего кроме корпуса не осталось, да и тот уже сифонил сотней дырок. Там десантных кораблей всего четыре было, а нас – три отделения, даже если всех киберов бросить. Никак бы не поместились. Так командование первый бот заняли и стартовали, пока мы там стойких оловянных солдатиков изображать пытались. С другой стороны те, кто уцелел, легко погрузились в два оставшихся бота, ещё и место свободное оставалось.