Наши фиолетовые братья
Шрифт:
– Можно, – согласился Гец. – Только пусть корабль отправляется в автоматическом режиме. И туда, и обратно. Во-первых, так мы получим гарантию от повторения ситуации с бестолковым шкипером, а во-вторых, если на подлете его перехватят военные, мы сможем сослаться на сбой программы полета, который просто некому было откорректировать…
«Китаец» играл в шестимерные шахматы. Игра была несложной, но занимательной. К тому же ее рекомендовали инженеры-программисты. С их точки зрения, это было лучшей профилактикой управляющих систем, и разведчик был с ними
Черный Ферзь виртуального противника передвинулся с Е12-4-16-34, 342 на временную позицию в домен трехсекундной задержки и коварно ударил в вертикальный полутыл белого Коня, плавающего на протяженной линии D14-3-30-67,789. Судя по всему, оппонент играл Арктурианскую партию и намеревался через два хода поставить «Китайцу» мат. Кибер не мог допустить поражения в такой примитивной партии. Он подключил к блоку оперативной памяти справочник Галактической шахматной библиотеки и вошел в раздел Арктурианской игровой школы. Справочник посоветовал взять противника измором. Восемь десятисекундных задержек гарантировали самоликвидацию черного Ферзя и удачную рокировку белого Короля. Партия явно удавалась.
Прошло восемьдесят семь секунд, но черный Ферзь по-прежнему оставался в седьмом темпоральном домене и самоликвидироваться не собирался. Кибер еще раз проверил информацию справочника. Задержка – секундная активация – задержка… Все было сделано точно по инструкции, но Ферзь, расползающийся по шестимерному полю огромной черной кляксой, оставался на месте. Кибермозг закрыл программу шахмат и уже собрался проверить ее на наличие вируса, как вдруг осознал, что Ферзь так и не исчез. Он наползал, занимая все виртуальное пространство в электронном сознании кибера и постепенно парализуя его внешние функции.
Первым делом «Китаец» потерял связь с двигателями и активатором гиперпрыжка. Затем пришла очередь сенсоров и наблюдающей аппаратуры. Ослепнув, оглохнув и потеряв способность к маневру, корабль превратился в неуправляемый реактивный снаряд. В таком состоянии «Китайцу» не приходилось и мечтать о каком-либо выполнении инструкций. Над миссией разведчика нависла реальная угроза. Кибер попытался включить дублирующую систему управления, но выяснилось, что она просто отсутствует. Предприимчивые техники с базы Луна-56 давно уже продали все ее детали на черном рынке.
В распоряжении кибермозга остались только примитивный курсовой радар и аварийный маяк. И то и другое – устаревшей конструкции и с просроченными датами профилактического осмотра. Испытывая серьезные опасения за сохранность электроцепей, «Китаец» включил радар. Такими приборами в современном космофлоте не пользовались даже самые заскорузлые космические бродяги. Это было ниже их достоинства. Кроме того, радары были исключительно малоинформативны и ненадежны в эксплуатации.
Как ни странно, короткого замыкания не произошло, и на виртуальном экране возник отчетливый силуэт. Сначала кибер решил – того черного Ферзя, но потом понял, что за бортом в шахматы играть некому.
До столкновения оставались считанные секунды. Кибермозг активировал аварийный маяк, но тут же понял, что опоздал. Подавать сигнал бедствия следовало раньше, когда безвольную тушку разведчика еще не окутал мощнейший магнитно-радиационный пояс убийственной планеты.
Впрочем, маяк все равно бы не помог, поскольку он не работал. Палубный робот-ремонтник сообщал, что корпус прибора не поврежден и даже опечатан главным техником базы, но тестовая программа утверждала, что у него отсутствует блок питания.
«Китаец» закрыл все программы и заблокировал шлюзы. В среде разумных машин такое поведение расценивалось как подготовка к достойному принятию любого решения Судьбы. В данном случае – к смерти.
Отметка на радаре расплылась до максимального размера. Теперь на фоне необъятной преграды отметкой стал сам корабль. «Китаец» приготовился к сильнейшему удару и полному системному замыканию, но его падение вдруг замедлилось, а радар выдал новый рисунок. Внизу, точно под брюхом падающего разведчика, поверхность планеты разверзлась широким прямоугольным люком…
Центр Управления Полетами корпоративной разведки копошился, как растревоженный улей. Главный трутень – начальник Отдела специальных операций – выжимал из подчиненных последние соки. Измученные «пчелы» уже даже не жужжали.
– «Кореец» там сгинул, теперь «Китаец»! Долго мы будем терять корабли в одной и той же точке пространства?! Отвечайте, диспетчеры-кровопийцы! Что молчите?! Как это называется?!
– Бермудский многоугольник, – буркнул кто-то из операторов.
– Ты еще шутишь?! Может быть, тогда ты сам и доложишь наверх, что кораблей-разведчиков у нас теперь на две национальности меньше?
– Надо было «Финна» послать, у него процессор поновее, быстрый, зараза, – не угонишься…
– Надо было?! Теперь-то вы умные, а отвечать все равно мне! Ты знаешь, кто эту операцию контролирует?! – Начальник выкатил покрасневшие от гнева глаза. – Кто ее лично контролирует?!
– Господь бог?
– Бери выше! Сам господин Гец Даун! Пойдешь к нему на доклад?!
– Я толком и не пожил еще…
– А я? Что я, по-твоему, жить не хочу?!
– Вы же начальник.
– Это верно, – начальник перешел на зловещий шепот, – только один я в могилу не сойду! Все за мной в крематорий пошагаете! Строем! Все, как один!
– Господин начальник, – робко позвала от дверей девушка-курьер. – Вот тут у меня, это…
К левой груди она, как ребенка, прижимала небольшой листок.
– Это я вижу. Чего хотела?!
– Доклад… от астрофизиков. Там про «Китайца». Они показания гиперсканов повторно в Анализатор загрузили и установили, где он пропал и как…