Наши фиолетовые братья
Шрифт:
– Так точно!
– Наверно, еще и по кухне дежуришь… – догадался Бугаев.
– Так точно, дежурю!
– Сколько же ты служишь, сынок?
– Две недели, господин полковник.
– Беда-а… – протянул он. – Ладно, сынок, показывай, что там у нас… Черт! – сказал Бугаев, едва взглянув на биорадар. – Черт!! – повторил он. – Ты что, не видишь?! Почему не докладывал?
– Я… это… глазам не поверил, господин полковник… отвлекать вас боялся. Думал, аппаратура сломалась… помехи всякие…
– Помехи?! – взвился Бугаев. – Да где ты столько помех видел?! Цивил недотесанный… –
Фатакер почему-то молчал и, что гораздо хуже, не выполнял ни первый, ни второй приказ. Бугаев хотел повторить свои распоряжения в более цветистой форме, но было поздно. Через мгновение после того, как он закончил речь и, сбивая с ног дневального, рухнул вниз, на ближайшей сопке показались чужие. Единственное, что успели бугаевские десантники, – это вжаться в землю. Ни окапываться, ни бежать к удобной позиции времени уже не оставалось. А оставалось им только открыть ураганный огонь, и они его открыли. Плотность ответного зеленоватого огня была относительно невысокой – на бегу чужакам стрелять было не с руки, – но вполне достаточной для того, чтобы держать «дебоширов» прижатыми к земле.
Враги были похожи на людей – в этом бойцы уже убедились из телепередач, – и вели они себя совсем как люди. Солдаты из первой шеренги перевалились через хребет и, сгруппировавшись, кубарем покатились вниз. За ними тут же отправились вторые, а третий ряд рассыпался по склону и, обеспечивая поддержку, накрыл поселок шквальным огнем.
Первым не выдержал вихревый отражатель. Его телескопическая штанга завибрировала, загудела и, вопреки гарантийно-техническим обязательствам, начала самопроизвольно втягиваться. Когда высота штанги уменьшилась наполовину, защитное поле вокруг поселка немного померцало и благополучно погасло. Тут-то и случилось страшное – то, чего полковник опасался больше всего. Удару противника открылся «дебоширский» тыл. Пластиковые дома мгновенно прохудились, как сырой картон, и, застилая небо чадом, принялись с грохотом складываться вовнутрь. Спустя несколько секунд в поселке уже не было ни одного целого корпуса – лишь сто одинаковых прямоугольных кострищ.
«Смертники» из первой группы достигли подножия холма и, распластавшись, взяли прикрытие на себя. В живых из них осталось не более половины. СТУРНы – не ЛСы, против них индивидуальные силовые щиты чужаков были малоэффективны, но половина от такой внушительной орды – это тоже было немало. «Верхние», не позволявшие десантникам поднять головы, синхронно спрыгнули вниз, за ними показались следующие. Даже при таких потерях тактика себя оправдывала: присыпанный песком биорадар в руках у Бугаева сообщал, что количество атакующих исчисляется по крайней мере тысячей.
Кроме «эстафет» на противоположных сопках, к ложбине подбирались два основных потока,
– Что же ты, «Леннон»? – Бугаев тоскливо взглянул в небо. Туша фатакера висела серебристой точкой где-то высоко, наверное, в стратосфере, и ничего хорошего такое безответственное поведение крейсера не сулило.
Самая крупная командная капсула АБОТа, перед тем как треснуть и раскрыться огненным лопухом, отстрелила блок выживания с запасным сервером связи. Контейнер грохнулся в метре от Бугаева и обдал его мелкой наждачной пылью.
Отплевавшись и протерев глаза, полковник быстро перекатился через спину и замер за ящиком. Контейнер упал удачно: передняя стенка оказалась со стороны Бугаева. Отстегнув крышку, он вырвал из гнезда индивидуальный терминал и врезал по опломбированной кнопке активатора. Пока сервер проверял батареи и самого себя, полковник вскрыл одну из секций и достал из нее пистолет. Продукты, вода и сигнальные ракеты стоили сейчас гораздо меньше.
К тому моменту, когда индикатор готовности на панели засветился зеленым, от пустого купола уже подтянулись первые бойцы и два МАСЛа.
Малые Самоходные Лазеры взвыли в унисон, и к левому склону холма унеслась пара белых, с голубым отливом, потоков когерентного излучения. Окажись здесь лазер побольше, сопка превратилась бы в котлован, а так она всего лишь скособочилась, потеряв симметрию и с ней – около сотни вражеских солдат.
– Бугаев вызывает генерала Чана, – проорал полковник.
МАСЛы взвыли вновь, на этот раз поодиночке, с секундным интервалом, и напрочь срыли вершину холма, который теперь стал похож скорее на усеченный конус.
– Бугаев вызывает!..
– Слушаю тебя, Бугаев, – сказали в микродинамике.
– Господин генерал! Срочно требуется подкрепление! Эскадру как минимум… лучше две!
– Не так быстро, полковник. По порядку.
– Какой порядок?! – крикнул Бугаев, инстинктивно втискивая себя глубже в землю.
К площадке подкатили еще три самоходки, и вой раздавался уже без перерыва. К нему примешивался грохот попаданий, тысячный стрекот винтовок и лающая отдача десантных СТУРНов, звучавшая в ионизированном воздухе особенно резко.
– Какой порядок? – отчаянно возопил Бугаев. – Здесь чужие! Они прорвались через коридоры! Две эскадры крейсеров, господин генерал! Пришлите сюда флот! И может быть… Может быть, тогда мы выстоим…
– Ты, полковник, там ничего не дегустировал? – осведомился генерал.
– Вы… вы мне не верите?!
– Да я верю, верю. Но с крейсерами твоя задумка не очень… Забудь об этом, полковник.
– «Задумка»?! – ужаснулся тот. – Что значит «не очень»?.. Что значит «забудь»?!
– А то и значит, – раздраженно ответил Чан. – Куда я их пришлю…