Наши на острове
Шрифт:
Во рту у Бори не хватало одного зуба, и когда Боря курил, то вставлял самокрутку в этот промежуток между зубами. Она идеально подходила по диаметру и крепко держалась, не мешая Боре общаться. У меня эта картина вызывала сумасшедший смех, а все остальные не обращали никакого внимания. Видно, привыкли уже.
Боря был самым старшим жильцом в доме, ему перевалило за сорок. А в Англии он появился еще в 2001-м.
– Я из нелегалов, – хвастливо говорил он.
И если Петрас сменил девять адресов, то балагур Боря успел отметиться на сорока адресах как минимум. Нигде подолгу он не задерживался, поскольку его постоянно выгоняли за
Никогда не был женат и не особо переживал по этому поводу. Он вообще считал все эти амурные дела ерундой, на которую не стоит тратить своё драгоценное время и, главное, деньги.
Разговаривал Боря исключительно на русском. Хоть и был гражданином Литвы, но по-литовски не говорил, не считая его за язык. Несмотря на то, что в Англии прожил около десяти лет, английского языка также не освоил. Выучил лишь то, что постоянно слышал от англичан: «бери», «неси», «быстрей», «работать» и т. д., и считал, что этого вполне достаточно для сносной жизни в Королевстве.
От прогресса был он далёк. Телефоном пользовался исключительно кнопочным, не желая осваивать смартфон. О соцсетях имел весьма смутное представление.
Почему-то так сложилось, что Борю все и везде оскорбляли, унижали, всячески нарушая его права (в отличие от Петраса). Бывало, даже били в пьяных посиделках. Но он никогда не жаловался, поскольку считал зазорным ходить в полицию и писать всякого рода заявления.
После обоюдного знакомства и разговоров ни о чём вся компания решила, что мой приезд нужно отметить. Почему-то я не был удивлён, что не нашлось ни одного, кто бы воспротивился и сказал: «Да вы что? Завтра ведь на работу» – ну или что-нибудь в этом роде. Точно так же меня не удивило и то, что все вопросы по организации пьянки возложили на того же Борю.
У последнего тоже не возникло лишних вопросов. К подготовке мероприятия он подошёл профессионально и с азартом.
– Я думаю, – сказал он, деловито поднимая указательный палец, – надо взять литра три водочки и три упаковки пива, ну чтобы потом не бегать. А то вон позавчера бухали, аж три раза в магаз гоняли. Только ноги бить.
«Железный аргумент, не поспоришь», – подумал я, и мы весело зашагали в сторону магазина.
Магазин «Балтика» располагался метрах в пятистах от дома, поэтому мне впервые выпала возможность пройтись по улицам города N и подышать английским воздухом, чему я был несказанно рад. Но вновь каких-то особых впечатлений я не получил: ну улицы, ну дома, налепленные друг на друга, грязновато, местами даже очень.
Народ по пути встречался сплошь арабского и африканского происхождения. Изредка попадались представители бледнолицых.
В воздухе пахло нежарким летним днём и солнцем. Почти как в Вильнюсе, где каждое деревце, каждая травинка, каждый лучик отдаёт тебе своё тепло и запах, радуя и лаская душу.
Но здесь, помимо прочего, стоял смрад от испарений, исходивших из забегаловок с быстрой едой, которых здесь, к слову сказать, было несчётное множество. Да и вообще, кроме этих забегаловок, не пахло ничем, и вроде деревья есть, и трава, и птички поют, и солнце светит, ну всё, как у нас, но в воздухе стоял запах какой-то пустоты, чего-то непонятного, неодушевлённого. Даже тёплый асфальт, который у нас издавал специфический, но приятный аромат, здесь хоть и лежал нагретый, как
«Может, просто надо привыкнуть?» – подумал я.
Боря всю дорогу болтал как заведённый. Про работу, деньги, цены. Очень хвалил королеву и своего менеджера Кена. Осудил, правда, по-своему, политику, проводимую США, ну а под конец растрогался, всплакнул и начал жаловаться на жизнь, которая проходит мимо, а он ещё ничего не достиг, и т. д.
Одним словом, разговор ни о чём.
– Спасибо. Очень полезная информация, – ответил я и демонстративно откашлялся в кулак.
Так, болтая, мы добрались до вышеупомянутого литовского магазина, где, по словам Бори, и товар свой (под словом «товар» он, конечно же, подразумевал алкоголь), и цены приличные, и даже сигареты нелегально продают по хорошей цене.
Продавщица, красивая, стройная и молодая, поздоровалась с нами на литовском языке, больше глядя на Борю как на постоянного клиента.
«Однако», – подумал я, услышав в Англии литовскую речь.
– Привет, привет, красавица, – сияя от счастья, отвечал тоже на литовском Борис.
«Привет», пожалуй, единственное литовское слово, которое он выучил за всю свою жизнь.
Продавщица тут же забыла про нас и продолжила общаться со своей коллегой, которая раскладывала товар по полкам.
А в магазине, как говорил Боря, и правда было полно литовского товара. И понадобилось бы десять таких книг, чтобы описать весь предлагаемый ассортимент. Не стану этого делать, лишь замечу, что, если отсутствовала какая-либо вещь, которую ты искал, стоило только заказать это у продавщицы, как через неделю тебе доставляли заказ. Как говорится, любой каприз за ваши деньги.
– Слушай, – говорю я Боре, – а что, если англичанин придёт сюда и начнёт говорить на чистом английском?
– Ну они девки умные, – рассудил Боря, рассматривая полку с заветным алкоголем. – По-английски хорошо говорят, хотя англичане сюда не ходят. Только если местная алкашня за горючим.
Присматривался он недолго, заранее зная где, что и почём. Взял три литра водки «Советская марка» и три упаковки литовского пива с названием «Нокаут», гарантирующим соответствующий эффект.
– Чтобы наверняка, – сказал как отрезал Боря и, потирая мясистые руки, направился к кассе.
– А закусить? – вспомнил я.
Борис немного подумал, помялся и сказал:
– Да не надо, Артурик, у нас всё есть. – И потом добавил: – Ну можешь взять литровую бутылку «Колы» для запивона.
Сказано – сделано. Прикупив горячительных напитков фунтов на сто, мы отправились обратно. Правда, на кассе из-под полы Боря ещё приобрёл сигарет и табака.
Возвращались мы немного другой дорогой, и я снова обратил внимание, как местами тут грязно и намусорено. «А они всё хулят Россию», – подумал я.
Когда мы прошли мимо очередного контейнера, которого из-за мусора и видно-то не было, Боря, увидев моё удивление, с иронией сказал:
– Эмигранты – козлы, что с них взять? – и через секунду добавил: – Англосы так не живут. Впрочем, они вообще здесь не живут. Свалили за город и наживаются на нас, эмигрантах.
Моё прибытие отмечали аж до двух часов ночи. Петрас, который вечером должен был отправиться на работу, и тот успел выпить два чисто символических гранёных стакана водки, запив её крепким и горьким «Нокаутом».