Наши ножи
Шрифт:
— Санса. — Девушка сама двинулась ему навстречу, оторвав от воспоминаний. — Р-рад тебя видеть. Хорошо выглядишь.
— Ты тоже, — учтиво ответила она, и двое пленников единого кошмара внимательно посмотрели друг на друга.
Как спокойно было ее лицо. Как и тогда, когда «он» приказал ему остаться, чтобы смотреть над ее унижением. Было это не раз, и все же… Ее «он» так не мучил, как его. Сансой «он» пользовался себе в удовольствие, а над ним издевался… себе в удовольствие. Она, как никак, была «его» красавицей леди-женой, а вот из него сделали раба, силой
Железнорожденного на мгновение обуяла злость на такую несправедливость. Это тогда, когда они, изможденные и напуганные, убегали от болтоновских собак, ближе друг друга у них никого не было, а сейчас они стали напоминанием о тех страданиях, свидетелями и жертвами которых стали.
— Не ожидала увидеть тебя… — «еще раз» не договорила Санса.
Сейчас перед ней стоял тот самый человек, решившийся разрушить простое девичье счастье, созданное леди Болтон с таким трудом. Слабый, уничтоженный, пытавшийся быть Теоном. Девушка изучала его, пытаясь отыскать в нем ту смелость, что позволила пойти против Рамси Болтона, и от ее прямого взгляда лорд Грейджой куда-то прятался, уступая место Вонючке.
На его груди блестел заветный кракен, но взгляд его обладателя был печальным. Теон поднимал на нее стеклянные глаза и тут же опускал, вспоминая, что смотреть на нее позволялось, лишь когда разрешал «он». Как мужчина ни старался, но воспоминания погребли его под собой, и перед леди Сансой вновь стоял Вонючка. Чистый и хорошо одетый, но все же Вонючка, видевший многое, верно служивший бастарду, спасший ее от ревнивой псарницы, а теперь рушивший жизнь ее семьи.
— Слышал… Ты потеряла брата.
И не одного, подумала про себя девушка.
— Все мы что-то потеряли, — сказала она. — До меня доходили слухи о твоей семье. Мне очень жаль.
— Сестра погибла, — вспомнил он поруганное тело Аши, в насмешку кинутое ему Эуроном Грейджоем. Приказ о казни Дейнерис Таргариен тогда вынесла очень быстро, и пойманный лорд Грейджой-старший быстро сгорел в пламени Дрогона.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — задрала девушка голову. Мужчина промолчал, отвернувшись. Этого вопроса от нее следовало ожидать, хотя сам Теон совсем не ожидал того, что Санса окажется в столице. — Я знаю, почему ты здесь…
— Я…
— Теон. Это ведь… ты? Ты за этим стоишь?
— Твой муж… — Санса невольно раздула ноздри, и мужчина незаметно сгорбил спину, склонившись чуть ниже. — Он д-должен понести наказание.
— Должен? — Лорд Грейджой отвернулся. Он сам себя боялся, но, кажется, все ж принял какое-то решение, решив не отступать назад. — Спустя столько лет?
— Да. Д-да, — повторил он чуть тише. Губы его странно подергивались.
Леди Болтон все еще не верила этому, но вдруг вспомнила про флотилию. Видимо, поэтому Теон Грейджой думал, что обязательно добьется справедливости, но к чему? К чему начинать весь этот кошмар? Зачем воскрешать то, что уже мертво. Ах, да. То, что умерло, умереть не может, но…
Всего, что было, не вернуть. Она давно это поняла, научившись вовремя забывать о чудовище,
— Не лучше ли было… забыть об этом?
— Забыть? — посмотрел он на нее. — После всего, что он сделал?
— К чему все это? Он больше не тронет тебя. — Теон дернул головой. — Он даже не вспоминает. — Лорд Грейджой резко выдохнул. Это Рамси он не мог ответить должным образом… Пока не мог, а его жене, жене сумасшедшего ублюдка, мог, и он отрицательно мотал головой. — А даже если бы он захотел что-то сделать, я всегда рядом. Я… смогу его остановить. Ты меня слышишь, Теон?
— Ты не п-понимаешь. — повысил он голос. — Я побывал в аду. Т-ты себе представить не можешь… Я все… Все еще чувствую, к-как он… — Теон смолк, зажмурившись в попытках унять судорогу, пробегавшую по телу.
Глядя на него, сердце у девушки сжалось. Санса никогда не спрашивала мужа о том, что именно он сотворил с Вонючкой. Хотя она и хорохорилась перед супругом, ей было страшно. Будить спящую бешеную собаку было опасно. Она это знала, чувствовала, понимала, знала, помня о том, что он сотворил с Петиром, и поэтому лишний раз не напоминала.
— Я тебя понимаю, — тихо сказала Санса Болтон, вспомнив о том, что вытворяли зимними ночами с нею. Сквозь ткань жгло клеймо на бедре, и она опять вспомнила все то отвращение, которое питала к мужу первые месяцы брака.
— Разве? Я слышал. Мне говорили. Ты родила ему троих детей! — с укором посмотрел на нее Теон. — С-словно… Словно он не делал всего того с тобой. Словно он не насиловал тебя каждую ночь. Словно он не выжигал клеймо. Словно…
— Прекрати! — прикрикнула девушка, не сдержавшись. Сансу прошибла дрожь, но лорд Грейджой успокоиться уже не мог.
— Я все видел. Я видел. Видел, как он каждый раз брал тебя силой. Если не в-видел, т-то-то слышал.
— Я… Я сама была виновата, — пролепетала она.
— А в чем был виноват я?!
Леди Болтон резко выпрямилась от накатившей волны возмущения.
Неужели он забыл? Ведь это из-за него Брандон с Риконом вынуждены были бежать из Винтерфелла, а если бы они не сбежали, он, может, стал бы повинен в их ужасной смерти. Он предал их всех. Разве этого было мало?
— Я смогла забыть, — медленно выдавила она из себя ложь, в которую сама пыталась поверить. — И тебе нужно сделать тоже самое.
Вновь закричали чайки, плача по грядущему. Теон молчал, едва заметно мотая головой, а Санса смотрела на катившееся закатное солнце и пыталась найти нужные слова.
Они же расстались тогда друзьями. Она была так благодарна ему за свое спасение, за то, что он каждый раз, когда она уже была согласна сдаться, тянул ее за руку, прокладывая путь сквозь снег и ледяную воду. Это он не дал Миранде убить ее. Это он решился тогда спрыгнуть со стены, а теперь…
— Такое н-не забыть. Он виновен. Виновен, — повторил Теон. — Он должен заплатить железную цену, — поставил он точку и засобирался уходить, но Санса перегородила ему дорогу.