Наши ножи

witchdoctor

Кошмары. Кошмары. Кошмары.

Она видела, как стрела пронзает грудь Рикона. Видела, как рубят голову отцу и как эта голова катится с тронного помоста. Видела, как обнаженное тело матери бросают в реку. Видела содранные волчьи шкуры, отрубленные головы, чуяла волчью кровь. Девушка грезила Джоффри, Мизинцем, Лизой Аррен и даже Серсеей, говорившей в лицо о ее глупости и слабости, и Санса отчетливо слышала ее голос, преследовавший по пятам.

— Слезы не единственное оружие женщины… — криво улыбалась королева.

Калейдоскоп лиц

и событий мелькал быстро и сумбурно, и она в ужасе бегала от своих кошмаров, спасительно обращаясь волчицей.

Кошмары. Кошмары. Кошмары, сменявшиеся один за другим.

Раздалось рычание, низкое и утробное, вдруг сорвавшееся на хрип.

Клацая зубами, она подгребала лапами под себя жалобно скуливших щенят, стараясь вплотную прижаться к чар-древу. Павшие алые листья чернели запекшейся кровью на земле. Пахло пряной гнилью и еще морской солью, доносившейся от небольшого пруда, вдруг окружившего ее уютное логово в благословенной тени.

Неподалеку лежала черная взъерошенная собака, дышавшая сбивчиво и редко. Кажется, он был ранен. Он звал ее, поскуливая, но волчица не могла подойти к бешеному псу и лишь опасливо поглядывала на темный омут, неспокойный от расходившихся по нему кругов.

Видимо, тревога была напрасной. Вода вскоре успокоилась. Неслышно на поверхность опустился яркий лист, и лютоволчица, тяжело дыша, посмотрела на побитого мужа. Ей нужно было зализать его раны. Едва прозревшие щенята льнули к ее ногам, и мать, подхватив за шкирку одного из них, переложила своего ребенка к остальным, пряча их всех в углублении среди вздымавшихся из-под земли корней.

Всплеснула вода, заставив ее обернуться. Пес заскулил, и поднявшая голову Санса увидела как, схватив, в темный омут его тащили противные скользкие щупальца.

Она кинулась ему на помощь. Черная вода выкинула еще один склизкий отросток, потянувшийся в сторону оставленных щенят, и волчица, изменив направление, неистово вцепилась в него, прикрывая от опасности своих детей.

Щупалец становилось больше. Они тянулись со всех сторон, круша белые ветви, с которых дождем капала кровь, ослепляя ее. Лютоволчица уже не видела пса, не слышала и не чувствовала его. Запищали испуганные щенки, и она опять рычала, бросаясь на врага из стороны в сторону.

А враг прятался. Он умело скрывался в мутной воде, выбрасывая вперед длинные нескончаемые прутья. Словно хлысты, отростки хлестали ее, прожигая сквозь пушистый волчий мех. На ее теле одна за другой появлялись раны. Чар-древо плакало кровавыми слезами, шипя пророчества лесной ведьмы, и ее от безысходности душили рыдания.

Санса продолжала сражаться, пока ее с силой не откинуло на ствол.

Что-то хрустнуло. Больно. Ей было очень больно. Она жалобно заскулила, пытаясь подняться, но не смогла. Санса Болтон проиграла, и беспросветная тьма накрывала ее, холодом сковывая движения.

— Миледи!

Измотанная кошмарами девушка чуть не зарычала, наяву размахивая зачехленным ножом, припрятанным

под подушкой. Она ожидала увидеть тянущих к ней руки врагов, но около кровати стояла лишь Мэри, вовремя отскочившая в сторону. Ни в чем невиноватая она всего лишь хотела накрыть госпожу покрывалом, совершенно не ожидая реакции столь бурной, и теперь, выбросив вперед руки, пыталась ее успокоить.

— Я хотела вас накрыть… Накрыть.

— Где Сандор? — не обратила внимания на ее слова леди Болтон. — Где Кирш и Билл?

— А… Он-ни рядом и стерегут вас, как вы и просили, — тихо пролепетала прислуга, впервые видя госпожу в таком состоянии.

Санса тяжело дышала. Она еще чувствовала боль, гулявшую по всему телу, и, пытаясь успокоиться, леди Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага огляделась.

Комната. Довольно просторная. Десница постарался выделить кузине принца одни из лучших покоев, периодически интересуясь через слуг, не нужно ли им еще чего-нибудь. Окна слуги занавесили. Санса сходила с ума от палившего солнца, душившего жарою. В тени гардин было легче и спокойнее, и в полумраке она чувствовала себя более защищенной.

— Просто нехороший сон… нехороший сон, — прошептала она, стирая холодный пот со лба.

— Прошу вас, — все же пыталась накрыть ее покрывалом служанка, — поспите. Я могу принести ромашкового чая, чтобы вам стало лучше…

— М-мам… — засипел спросонья Бальтазар, лежавший под боком у матери, и леди Болтон окончательно отошла от своего сновидения.

— Спи, милый. — Пригладив темную голову сына, Санса поцеловала его, а после вновь устало посмотрела на Мэри. — Не нужно.

— Дайте, я заберу у вас, — мягко коснулась она прозрачной руки миледи, и нехотя та все же отдала ей нож. — А то гляди, еще кто поранится. Он будет рядом. Поспите.

Мэри ушла, но леди Болтон не сводила глаз со своего оружия. Нож лежал не так далеко. Она с легкостью могла бы до него дотянуться в случае чего. Около клинка она увидела заговоренные черные монеты, и вновь услышала, как в ее рыжеволосой голове голосом ведьмы зашипело чар-древо.

Ее страх становился ее жизнью… Страх потерять детей… и сон не приносил ей никакого покоя.

Санса натянула одеяло, нежно посмотрев на спавших рядом сыновей. Как же безмятежен был их сон! Надолго ли?

Как же она была неспокойна.

— Говорят, леди Болтон редко появляется на людях, а если и появляется, то видят ее в обществе Оленны Тирелл, — пропел Варис.

С десницей он встретился после завтрака, и теперь государственные мужи шли по замковому парку, за повседневным разговором обсуждая дела насущные.

— Кажется, розовый куст решил пустить корни в почвах более северных, — недовольно заметил лорд Ланнистер, посмотрев на безоблачное небо, голубое и глубокое. Как жаль, что в государстве все не так спокойно и безмятежно. Пролетел ворон. — Как бы обычные шипы не обернулись болтоновскими ножами.