Наши танки дойдут до Ла-Манша!
Шрифт:
— А кто знает??! — возмутился президент ещё больше. — Вот я хоть человек и невоенный, например, чётко знаю, что наш огромный ядерный арсенал можно использовать только один раз, единственный, он же последний, вы это понимаете?!
— Понимаю! — согласился министр обороны. — Вполне понимаю!
— Так что? Всё безнадёжно?
— Пока нет, господин президент!
— Хорошо. Каспар, реальная угроза вторжения Советов на территорию США есть?
— Пока нет.
— А раз так — есть смысл применять весь наш ядерный арсенал сейчас?
— По-видимому, пока нет.
— Что вы заладили как попугай.... Тогда в связи с чем эти ваши идиотские колебания и признания в собственной некомпетентности? В конце концов, подготовьте уже внятный план противодействия Советам без глобального использования ядерного оружия!
— Такой план имеется, господин президент.
— И что это за план?
— Господин президент, раз Западная Европа практически
— Что «но»?
— Как известно, весь ядерный арсенал англичан состоит, то есть состоял, из четырёх атомных подлодок типа «Резолюшн» с ракетами «Поларис» на борту. Две лодки в момент начала боевых действий находились в море. Одна, «Резолюшн», пропала без вести, вторая, «Ревенж», была торпедирована русской подлодкой у Лабрадора и затонула. Правда, они смогли всплыть в надводное положение, и команда успела дать SOS, после чего покинула лодку — находившиеся в том районе надводные корабли спасли почти всех. Две лодки, «Рипалс» и «Ринаун», находились в Шотландии, в базе Фаслейн, и были выведены из строя при первых же авианалётах русских на Глазго — одна лодка затонула у пирса, а вторая находилась в сухом доке и была тяжело повреждена вместе с ним. Подвергся авиаударам и военно-морской арсенал, милях в десяти от Фаслейна, при этом хранилище ядерных боеголовок значительно не пострадало, а вот весь имевшийся у англичан запас ракет «Поларис» был уничтожен. Британская ПВО, увы, оказалась не на высоте, а Советы, похоже, хорошо знали, что им следует бомбить в первую очередь. Так что в стратегическом плане англичане сейчас могут рассчитывать разве что на ядерные авиабомбы и бомбардировщики «Вулкан». Но у них сохранилось всего с десяток таких самолётов, которые участвовали в Фолклендской войне и сейчас находятся на острове Вознесения. Те «Вулканы», что оставались в Англии, уничтожены русскими почти все. И нет абсолютно никаких шансов, что эти, весьма древние, аппараты вообще прорвутся в глубь территории Восточного блока. В общем, в активе у англичан остаётся только тактическое ядерное оружие и тактические же носители. При этом мы можем помочь им с боеприпасами и техникой. Обязанности премьера у них сейчас исполняет заместитель покойной «железной леди» по консервативной партии Майкл Хезелтайн, который был государственным секретарём по вопросам обороны. Он настроен не то, чтобы решительно, но от помощи, думаю, не откажется. В общем, господин президент, будем оборонять Британские острова до последнего англичанина, пока это возможно.
— Хорошо, что ещё вы собираетесь предпринять?
— В Азии пока стоит выждать. Из-за начала боевых действий в Корее у нас в ближайшее время не будет возможности осуществить планировавшуюся ранее десантную операцию на русском Дальнем Востоке. При этом у Советов, по нашим данным, тоже нет явных намерений атаковать аналогичным способом нашу территорию или Японию...
— Допустим. Я готов согласиться, что пока всё это только локальные успехи и неудачи, не влияющие на стратегическую обстановку. А что кроме этой самой выжидательной тактики могут предложить господа генералы? — поинтересовался президент.
— Есть план покончить с кровавой кликой братьев Кастро на Кубе, — сказал Уайнбергер. — Тем более что Советам сейчас явно не до того...
— А вот эта идея мне нравится, Каспар! — тон Рейгана при произнесении этой фразы стал несколько удовлетворённым. — Давно пора раздавить это осиное гнездо у нас под боком! Только имейте в виду — Куба слишком близко. Поэтому надо сделать это аккуратно и желательно, с минимальным применением ядерного оружия. А лучше, если вообще без него...
Глава 2.
Особо важное задание
Захваченный советскими ВДВ аэропорт Остенде-Брюгге.
Р-н г. Брюгге. Бельгия.
7 июня 1982 г. Утро
Расшифровка радиограммы, которую мне вручил явно не выспавшийся этой ночью лейтенант Тетявкин, показалась довольно странной.
В ней «сотка» предписывала «Аленькому-5» (то есть мне, грешному) срочно сдать командование
Спрашивается — ну и что это за хрень? Лично я за всё время своей армейской службы никогда подобных приказов не получал.
Однако, коли уж приказ был получен, его следовало выполнять. Я кликнул своих офицеров-танкистов (поскольку мотострелков и прочих артиллеристов приказ не касался, я их вообще не стал тревожить) и приказал срочно построить вверенный личный состав. Пока готовился к построению, с удивлением обнаружил, что нигде не могу найти свою полевую фуражку. Возможно, она чисто автоматически отправилась вслед за снятым накануне «для профилактики» и по настоянию начхима Сырцова обмундированием — тем, в котором я, в числе прочих, попадал под атомную бомбёжку. А значит, фуражечку могли и сжечь вместе с комбезом. Пришлось выходить к бойцам в солдатской пилотке, ничего не поделаешь.
На построение собрались практически все уцелевшие экипажи, кроме разве что тех, кем занимались медики (караул и боевое охранение сейчас были за мотострелками и разведкой). В общем, через пятнадцать минут передо мной на обочине шоссе стояла недлинная шеренга в таких же, как и у меня самого, чёрных комбезах.
Я коротко объяснил бойцам насчёт спецзадания.
Добровольцев попросил сделать шаг вперёд. Ожидаемо вперёд шагнули все, так что дальше пришлось выбирать самому, благо было из кого.
Разумеется, мой собственный экипаж был не в счёт (куда я, туда и они, я Черняева с Прибыловым спросил про это ещё накануне), значит, оставалось ещё девять.
Никого из ротных я тащить с собой не хотел, но, подумав, взял Маликова — во время построения он смотрел на меня как-то по-особенному. Словно я не командир сводного отряда, а, как минимум, неожиданно и ни к месту воскресший дедушка Ленин. Весь вид Маликова прямо-таки кричал — ну пошлите меня на подвиг, ваше благородие! Хоть на Бородино, хоть на Шипку, хоть в Порт-Артур! Ладно, пусть повоюет, для спецзаданий подобный оптимистический настрой — самое то. Ещё я выбрал экипажи двух взводных из моего батальона, лучших снайперов по итогам ещё довоенных учений — лейтенантов Кокошкина и Бокарёва, которых у меня в батальоне называли за глаза не иначе как «Кока и Бока». Ну и ещё шесть экипажей — сержантов Лаптева, Колосова, Будяка, Апанаева, Середы и ещё одного моего земляка из Краснобельска, старшего сержанта Ильясова, имевшего очень странную кличку «Кирогаз». Об истории этого прозвища разные люди рассказывали разное. Говорят, сразу после учебки ленивые затейники-дембеля с какого-то перепуга перекрестили Ильясова, которого звали Ильгиз, в «Киргиз», хотя на самом деле он был полубашкир - полутатарин, а никакой не киргиз, и даже физиономией на киргиза совершенно не походил. Ну, а ко второму году службы его кличка «Киргиз», опять-таки по неизвестной причине, трансформировалась в «Кирогаз» ...
Отобрав таким образом нужный мне народ, я приказал остальному личному составу (тем, кого я не назвал) разойтись, а названным экипажам велел привести себя в порядок, собрать манатки и через полчаса собраться у моего танка. Сам я за оставшееся время успел только по-быстрому побриться. Делать это второпях и холодной водой — удовольствие ниже среднего, но пред очи высокого начальства надо представать чисто выбритым, побеленным и посыпанным песком, с видом лихим и придурковатым.
Покончив с бритьём, я сдал командование, назначив за себя комроты Дружинина. По идее после нашего отбытия почти треть танков нашего сводного отряда оставались без экипажей, но, слава богу, у нас был кое-какой резерв «безлошадных». В основном это были, конечно, экипажи с подбитых «Т-64», но ездить и воевать на «Т-72» после «шестьдесят четвёртого» совсем не сложно. За зама и начштаба при Дружинине оставался мотострелковый комбат капитан Синицин, мужик неглупый и серьёзный, но, поскольку мы всё-таки танкисты, командовать теми, кто остаётся, по моему разумению, должен был танкист. Я отдал Дружинину и Синицину соответствующие приказания. Вводить Дружинина в курс дела не требовалось, он ситуацию в нашем сводном отряде знал не хуже меня, вплоть до технического состояния отдельных танков и положения с запасом топлива и боеприпасов.