Наши уже не придут 2

RedDetonator

Да и долг, несмотря на всё нежелание депутатов Советов, выплатить надо. А сейчас, к тому же, есть превосходная возможность значительно срезать его объём просто потому, что Советская Россия очень нужна Антанте.

Скоро решится вопрос о демобилизации — последние этапы близко. Красная Армия уже держит весь Юго-Западный фронт, а также удерживает примерно половину Западного фронта.

От царской армии осталось лишь примерно 1 250 000 солдат, но скоро и они уйдут домой или, как уже случалось, начнут переходить в Красную Армию целыми подразделениями. Некоторые солдаты

не питают никаких иллюзий насчёт жизни на гражданке, поэтому сразу записываются в новую армию, в которой платят хорошие деньги.

Бывшие царские солдаты, в основном, находятся на Северном фронте, но там теперь находятся все боеспособные подразделения с Юго-западного фронта, так как генерал Алексеев нацелился оптимизировать фронты и усреднить их боеспособность.

В апреле произойдёт очередная волна демобилизации, которая затронет призывы 1905 и 1906 года, что, по оценкам, сократит армию ещё на 215 000 человек.

Это значит, что Ленин больше не связан острой необходимостью резко прекращать войну. Да, производства на военных рельсах, да, есть сложности со снабжением населения, но Красная Армия многочисленна и сильна, что было продемонстрировано в ходе операции «Пролетарская инвектива».

И Петросовет влияет — на Ленина оказывается давление. Троцкий очень хочет продолжать победоносное шествие в Германию.

Популярность идеи продолжения войны растёт, поэтому Ленин вынужден поддаваться. Генерал Алексеев, отчётливо понимающий, за кого надо стоять горой, поддерживает Ленина — держится за идею прекращения войны или, хотя бы, перевода её в пассивную стадию.

Ещё Бухарин примкнул к Троцкому и поддакивает ему. Помимо этих двоих активно выступают против заключения мира с Германией Евгения Бош, Александр Шляпников и Карл Радек. Все они считают, что если продолжить войну с Германией, то можно произвести экспорт Революции, а это уже перекроет все расходы.

Аркадий тоже считал, что если удастся обернуть Германию в красное знамя, то это перекроет вообще всё, но он считал так очень осторожно. Поддержка Революции в Германии — это гарантированная война с Антантой. Готова ли Страна Советов к такому?

— Двадцать процентов, — произнёс Бьюкенен.

— Мало, — покачал головой Ленин.

— Тридцать процентов, но также отказ от территориальных претензий к Германии, — сделал предложение Палеолог.

— Давайте лучше сорок процентов и признание нашей страны Антантой? — сказал на это Владимир Ильич. — И тогда мы продолжим держать войска Германии, не позволяя им перебрасывать их на Западный фронт.

Сдерживать вражеские войска на фронте и наступать, пытаясь добиться каких-то стратегических результатов — это совершенно разные потери. Но потери, тем не менее, будут.

А ещё скоро в войсках начнётся пандемия испанки. Немиров не знал заранее, когда именно она начнётся и перекинется на войска, но первые признаки её проявились уже в январе–феврале.

Немиров, в прошлой жизни, переживал одну пандемию, в детском возрасте. Это было в 2020 году, ему тогда было всего девять лет, но помнил он многое.

Семья у них была небогатая, но отец

вскрыл кубышку и закупил очень много гречки и туалетной бумаги — в интернете очень советовали. Следующие полтора года они только и ели эту гречку. У Аркадия до сих пор стойкая неприязнь к ней.

«Терпеть не могу гречку», — подумал он.

— Это слишком много, — произнёс английский посол.

— Я уже пошёл вам навстречу, — развёл руками Ленин. — Сорок процентов — это хорошее предложение.

— Нам нужно согласовать это, — сказал Палеолог. — Но если нам одобрят списание 40% долга, то мы будем ожидать не просто сдерживания сил Германии, а ещё и наступлений. Это я говорю лишь предварительно.

— Можем ли мы позволить себе наступления, Аркадий Петрович? — спросил Ленин.

Немиров сделал вид, что задумался. Они предвидели такое требование, поэтому обсудили всё ещё вчера.

— Можем, но не те наступления, которые умеют и практикуют страны Антанты, — ответил он после недолгой паузы.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Бьюкенен.

— Я имею в виду те людоедские людские волны, которые не дают ничего, — ответил Аркадий. — Мы будем наступать иначе, с достижимыми результатами, без напрасного расходования жизней.

— Делайте, что хотите, — махнул рукой английский посол. — Но не должно возникать ситуаций, что германцы, зная, что вас можно не опасаться, снимают войска с Восточного фронта и переводят их на Запад.

— Такого точно не будет, — заверил его Аркадий. — Надеюсь, вы не сомневаетесь в нашем умении воевать?

— Не сомневаемся, — нехотя признал Джордж Бьюкенен. — Тогда закончим на этом…

— Пожалуй, — согласился Ленин.

*24 марта 1918 года*

— … составляет 793 миллиона 650 тысяч фунтов стерлингов золотом или эквивалентом в товарах, — продолжал посол Франции. — Или же 20 миллиардов франков. Или же 7,5 миллиардов довоенных рублей.

Ленин кивнул. Это означало, что внешний долг вернулся к довоенному уровню. Это уже можно было потянуть, так как проценты стали чуть более человеческими.

— Сразу после подписания соглашения вы должны будете немедленно выйти из переговорного процесса с Германской империей, прекратить перемирие и возобновить боевые действия в полной мере, — сообщил ему посол Великобритании. — Согласование наступлений будет осуществляться с представителем Генерального штаба Главного командования союзными армиями Антанты, который прибудет в Россию в течение трёх недель.

— Нет, — произнёс Владимир Ильич. — Согласовывать наступления мы ни с кем не будем. Это слишком медленно, а скорость принятия решений на поле боя бывает архиважна, что вы должны прекрасно понимать. Изначально мы достигли договорённости, что мы будем проводить наступления, а не сидеть в траншеях просто так.

После освещения итогов той приватной беседы перед ЦК РСДРП (б) начался ажиотаж. Ленин не мог скрывать такое от ключевых членов партии, а потом информация просочилась в Петросовет и у сторонников продолжения войны открылось второе дыхание.