Наши уже не придут 2
Шрифт:
Чтобы разрешить внутрипартийный кризис, было решено провести голосование солдатских и рабочих депутатов.
Лев Троцкий, ставший занозой в заднице Ленина, накануне голосования, развёл нездоровую активность и начал агитацию за продолжение войны. В деле политических интриг Троцкому нет равных, в чём Аркадий убедился на личном опыте — Лев «окучивает» солдатских депутатов, которые затем «окучивают» выбравших их солдат.
И уже получается, что некоторая часть солдат хочет продолжать воевать.
Голосование показало,
И вот они здесь.
— Для повышения эффективности наступлений нужно их согласовывать, — терпеливо произнёс посол Бьюкенен. — Если не будем воевать сообща, то потеряем больше солдат, причём совершенно напрасно.
— Это не входит в наши планы — согласовывать с вами действия нашей армии, — стоял на своём Ленин. — Наш генералитет достаточно компетентен, чтобы самостоятельно определять стратегическую необходимость каких-либо действий. Мы согласны на ваших наблюдателей при генштабе, но это максимум.
— Что ж, — вздохнул английский посол. — Тогда мы хотим знать, когда вы собираетесь наступать.
— Мы будем ставить вас в известность, — пообещал Ленин.
— Теперь к вопросу признания вашей страны странами Антанты, — сменил тему Бьюкенен. — Моё руководство сказало, что может признать вас хоть сейчас, но только в пределах фактически контролируемых территорий.
Он позволил себе очень недипломатичную гадливую улыбочку.
— Мы такого принять не можем и не примем, — поморщился Ленин.
— Но вы не контролируете ничего, что дальше Зауралья, — развёл руками Бьюкенен. — Либо мы признаём вас в рамках занимаемых вами территорий бывшей Российской империи, либо не признаём вовсе.
ЦК РСДРП (б) предвидел нечто подобное. Известно, что Корнилов наладил связь с Великобританией и его уже признали, как верховного правителя России, но только устно. Его задача — доказать всем, что он настоящий верховный правитель, а его страна — это не нелепая фикция.
Оружие и боеприпасы, по слухам, уже потекли тонким ручьём — завозят через Владивосток.
А вот Владивосток — это интересная тема. Там обнаружил себя Пётр Аркадьевич Столыпин, который формально признаёт власть Лавра Георгиевича Корнилова, но у них есть какие-то внутренние тёрки.
Столицей Приморской области безраздельно правит Столыпин, преследующий непонятные цели. Говорят, что он переправляет всех желающих куда-то в Латинскую Америку…
Но Аркадий вообще не переживал о Столыпине и прочих мятежниках — они обречены, так как не пользуются поддержкой местного населения.
Сибирцы в гробу видели всех этих благородий, поэтому очень остро реагируют на продразвёрстку и реквизицию оружия. Красноярск восставал, по причине того, что корниловский наместник не сумел наладить продовольственное снабжение города, чем воспользовались местные большевики — больше там
Против действий корниловцев восстают и эсеры, и анархисты, и даже националисты — чем-то им всем они очень не нравятся.
В целом, Русское государство, основанное Корниловым, контролирует только Транссибирскую магистраль. Всё, что вокруг — это, де-факто, автономные территории, где власть зародилась стихийно, из местных чиновников и деревенских старост.
Население очень не хочет делиться оружием, которое хлынуло бурным потоком во время Февральской революции, а ещё население не любит, когда приходят солдаты и отнимают еду.
— Мы можем вернуться к этому вопросу после завершения войны? — уточнил Владимир Ильич.
— После войны может сложиться совсем другая обстановка… — покачал головой посол.
— Тогда я предлагаю заключить договор о намерениях, — предложил Ленин. — Намерение следующее: ровно через год после окончания этой империалистической войны, мы вновь собираемся и подписываем соглашение о признании Советской России на фактически контролируемых территориях. Вас такое устроит?
— Вам не кажется, что это слишком смело? — усмехнулся Бьюкенен. — А что, если вы потерпите военный крах и ваши территории будут ограничиваться одним только Санкт-Петербургом?
— Тогда вы точно не приедете сюда, и никакого соглашения мы не заключим, — ответил на это Ленин. — Будем реалистами. Да, это соглашение выгодно, в первую очередь, вам — есть ненулевая вероятность, что через год после войны на территории бывшей Российской империи будут десятки государственных образований. Но и мы, в будущем, будем нуждаться в торговле с послевоенной Европой.
Самым главным в категории «выгоды от признания», чего не упомянул Ленин, было признание первой в истории мира социалистической страны. Это беспрецедентно и, по его мнению, губительно для буржуазного мира.
— Что ж, — произнёс английский посол. — В таком случае, мы должны сделать перерыв на совещание с руководством.
— Верно, — кивнул Палеолог.
— Тогда мы ждём вас тут же через три часа, — ответил на это Ленин. — Вам удобно или лучше перенести встречу на завтрашний день?
— Лучше дайте нам трое суток, — попросил Джордж Бьюкенен.
Жорж Палеолог лишь кивнул.
Послы покинули зал, оставив в нём Ленина и Немирова.
— Что думаешь, Аркадий Петрович? — спросил Владимир Ильич.
— Хотят оказать полную поддержку корниловским мятежникам и ещё кому-нибудь, кто вылезет за это время, — ответил Аркадий.
— Это очевидно, — поморщился Ленин. — Что думаешь о том, не передумают ли они, когда или если мы займём всю Сибирь?
Соглашение о намерениях, также называемое меморандумом взаимопонимания — это нечто слабее договора о признании, но никто не запрещает добавить в него пункты об обязательности действий.