Наши уже не придут 2
Шрифт:
У французов появилась самозарядная винтовка RSC 1917 под патрон 8 миллиметров Лебель, которая менее чувствительна к загрязнению, но она появилась недавно, поэтому её производство только-только разворачивается.
У Советской России уже есть преимущество — целый ряд перспективных разработок, которые скоро начнут производиться.
Но французы и остальные не видят всех перспектив такого рода оружия. У них, как и у царских генералов, до сих пор есть мнение, что патроны надо экономить. Пулемёты — это другое, ведь пулемётов сравнительно немного и без них никак. А вот вооружать бывших крестьян и рабочих
«Не понимают ещё, что война уже изменилась», — подумал Аркадий. — «Скоро на поле боя будет доминировать тот, кто создаст максимум огневой мощи на квадратный метр фронта».
Он же предубеждений по поводу расхода боеприпасов не имел. Просто нужно смириться с тем фактом, что высокий расход боеприпасов — это неизбежная объективная реальность.
Луганский патронный завод, к декабрю 1918 года сумевший выйти на мощность 1916 года, то есть на 60 миллионов патронов в месяц, расширяется для производства японских патронов — будут четыре дополнительные линии. Согласно плану, после полноценного развёртывания, эти четыре линии будут давать 3 200 000 патронов в месяц. Очень мало, но и спрос на них, первое время, будет ограниченным.
В общем-то, ЛПЗ даёт почти половину всех выпускаемых в стране патронов, что стало возможно благодаря высокой организации и культуре производства. Ключевой фигурой, ответственной за это, был Ефимов Василий Васильевич, старший механик, который был избран рабочим комитетом и назначен на должность директора завода.
К Социалистической Революции 1917 года завод практически остановился, так как были перебои с поставками латуни, которая завозилась из Тулы, а ещё остро стоял вопрос кадров, которые начали разбегаться. Но Ефимов, при всесторонней поддержке со стороны ВЦИК, сумел возродить завод и даже вывести его на прежнюю мощность. Вопроса с патронами 7,62x54 мм больше нет — все потребности РККА перекрываются двукратно, а излишки отправляются на склады.
Сокращение армии более чем вдвое сказалось на ситуации с патронами сугубо положительно, но не оказало особого влияния на ситуацию со снарядами.
Генерал Алексеев, прислушивающийся к мнению Аркадия, организовал перекос в сторону артиллерийских батарей, которых в Рабоче-крестьянской Красной Армии сейчас лишь чуть меньше, чем в Русской Императорской Армии. Это нужно для создания превосходства артиллерийского огня, что должно положительно сказаться на соотношении потерь.
Сейчас, когда боевые действия остановились, снаряды едут на армейские склады, но очень скоро в них возникнет очень большая потребность.
— Здравия желаю, товарищ гвардии полковник, — вошёл в помещение штаба гвардии капитан Воронов.
— Здравствуй, — кивнул ему Аркадий. — Кстати, раз вы двое уже здесь. Пошуршите и составьте мне приказ — пора повышать вас до майоров. Наверное, вы почувствовали давление снизу — это кандидаты на ваши должности давят. Да и вы давно уже заслужили.
— Служим Советской Родине! — слитно гаркнули гвардии капитаны.
— Расслабьтесь, — попросил их Аркадий. — Новые звания — новая ответственность. Получите должности в штабах полков. Ваша задача — натаскаться на штабном уровне, а потом уже поговорим о должностях
— Обучаются, товарищ гвардии полковник, — ответил гвардии капитан Удальский.
Жуков, Василевский, Толбухин, Аленкин, Буланов, Герасимов, Георгули, а также Малиновский — будущие командиры, отобранные для подготовки кадров генштаба.
С Родионом Яковлевичем Малиновским произошла интересная история — он был в составе Русского экспедиционного корпуса, которому никак не разрешали возвращаться домой.
Генерал Алексеев, желающий вернуть хоть кого-то, побеседовал с маршалом Фошем и тот, без особого на то желания, разрешил освободить тех, кто хочет этого добровольно.
Оказалось, что практически все офицеры не пожелали возвращаться в большевицкую Россию, а вот многие рядовые и унтеры были противоположного мнения — они хотели любой ценой, но домой.
Как выяснилось чуть позже, в части экспедиционного корпуса сразу же приехали французские и британские агитаторы, которые начали агитировать солдат продолжить службу во Франции.
В итоге, численность пожелавших вернуться домой составила восемь с половиной тысяч человек. Преимущественно из Алжира.
И среди этих желающих оказался младший унтер-офицер Родион Яковлевич Малиновский.
Сразу по прибытии в Петроград, его перехватил посланный Немировым гвардии капитан Воронов и агитировал вступить в Красную Армию. Теперь Малиновский в составе особой группы офицеров, проходит подготовку.
— Как оцениваешь кандидатов? — уточнил Аркадий.
— Вы будто точно знали, кого набирать, товарищ гвардии полковник, — улыбнулся гвардии капитан Удальский. — Жуков, Малиновский и Василевский выделяются особо. У них есть будто бы природное понимание тактики, поэтому я считаю их лучшими своими учениками. Толбухин и Георгули — прирождённые разведчики, как говорят.
— Подтверждаю, — кивнул гвардии капитан Воронов. — Толбухин прямо очень хорош — на практических испытаниях выполняет все поставленные задачи на «отлично». И с личным составом у него всё в порядке — лидер. Такому не научить.
— Продолжайте их натаскивать, — произнёс Аркадий. — Очень скоро они нам понадобятся…
*28 февраля 1919 года*
— Авиаразведка сообщает, что появились дополнительные линии у траншей, размещённых к северу от Казани, — сообщил майор Удальский. — За расширенными оборонительными позициями, в четырёх-пяти километрах к югу, стоят артиллерийские батареи. У противника есть не менее пятисот полевых пушек, распределённых вдоль фронта. Они серьёзно укрепились — наше появление не стало для них неожиданностью.
Корнилов верно оценил диспозицию и понял, что самое лучшее место для начала кампании — Казань. Наступательные действия возможны и в других местах, но тут очень удобное расположение оборонительной линии — взятие города раскроет прямой путь к Транссибу.
— А по численности противника какая-нибудь информация есть? — уточнил Аркадий у начальника разведывательного отдела штаба дивизии, гвардии полковника Шапошникова.
Борис Михайлович подал рапорт о переводе всего полторы недели назад. Немиров рапорт удовлетворил, причём сделал это очень быстро — Шапошников известный талант.