Наши уже не придут 4
Шрифт:
Централизованно занимается торговлей с американцами Наркомат внешней торговли, возглавляемый Аркадием Павловичем Розенгольцем. У наркомата есть внушительные объёмы валюты, на которые и производится покупка всего, но как только лимит валюты будет достигнут, торговлю начнут сокращать. Впрочем, выделенного объёма хватит на следующие три года, а дальше уже будут смотреть.
— А так можно? — нахмурился Аркадий.
— Юридически — да, возможно, — подтвердил Чичерин. — Всё-таки, это мы ввели эти пошлины.
— Обдумайте возможность и оцените выгоды, — кивнул Немиров. — Если
*22 мая 1931 года*
Громыхнул далёкий залп, а, спустя секунды, в небесах пророкотали снаряды, направленные по острой баллистической траектории. Это значило, что боливийцы бьют куда-то в тыл, а не по укреплениям.
Капитан Суздальцев дождался, пока солдаты вернут стереотрубу на место, после чего приник к окуляру.
Форт Бокерон находится в осаде уже третью неделю, но никак не желает сдаться — на него обрушили уже десятки тонн снарядов разного калибра, стены уже трижды перемолоты в щебень и древесные волокна, но боливийцы присылают подкрепления и предпринимают контратаки.
Изначально это был парагвайский форт, но его потеряли в первую неделю — захватом командовали немецкие офицеры, коих в боливийской армии гораздо больше, чем должно было быть.
Разведка докладывает, что у боливийцев есть даже несколько батальонов, в которых служат исключительно немцы, приехавшие в Южную Америку от бескормицы в Германии. И вообще, в Бразилии сейчас очень много приезжих, которые едут в Боливию, чтобы присоединиться к её армии в качестве добровольцев.
Но там не только приезжие: ещё прибывают оружие и техника из СССР.
И капитан Суздальцев мог бы сказать что-то в духе «проклятые большевики опять вредят русскому делу», если бы сам не был большевиком…
Александр Яковлевич Суздальцев родился в Тамбовской губернии и прошёл всю Великую войну в составе 323-го пехотного Юрьевецкого полка, от обороны Ивангородской крепости до Летнего наступления.
А сразу после падения Временного правительства Александр подался добровольцем в РККА, но вербовщик изучил его биографию и направил в ОГПУ, к Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому. После собеседования и проверки, Дзержинский спросил его — «Хочешь послужить Родине?»
С тех пор Суздальцев числится лишь в секретных архивах, как нелегальный агент разведки.
Его готовили для внедрения в ряды белых, ещё во времена, когда их теснили на восток. Подготовка была тяжёлой, но очень полезной: спецподготовка разведчика, а также два года обучения на уровень компетенции командира дивизии.
Задачу ему поставили одну — держаться со Столыпиным и, по возможности, втереться ему в доверие.
Лучшим способом считалось подняться по внутренней иерархии Белого движения, на самую вершину, поэтому Александр считается окружающими хорошим офицером и ярым монархистом, причём из тех, которые считают, что царя насильственно принудили делать то, что он сейчас делает, поэтому его надо спасать. К таким относился и сам Пётр Столыпин.
Суздальцеву удалось проникнуть в ряды отступающих корниловцев под Иркутском, вместе с ними бежать
А дальше было долгое путешествие морем в Южную Америку и пешком в Парагвай.
Тут, на месте, Александр проявил инициативу и занял должность инструктора во 2-м батальоне Лейб-гвардии Егерском полка. Полк эвакуировался из Владивостока в полном составе, с гвардейским знаменем, поэтому продолжил службу в изгнании.
Суздальцев все эти годы тренировал солдат, дослужился до звания капитана — из России он уезжал штабс-капитаном, но не приблизился к Столыпину ни на шаг. Но это только потому, что у Александра не было шансов проявить себя.
Сейчас такой шанс появился — началась война за Гран-Чако.
Боевые действия начал Парагвай, вводом первых двух гренадерских полков РОА, но оказалось, что у Боливии уже был готов план противодействия.
Боливийские ударные батальоны, большей частью укомплектованные иностранными добровольцами из Европы, взяли штурмом парагвайские фортины, (1) после чего основательно укрепились в них и дождались подкрепления.
Парагвайские пограничники не оказали достойного сопротивления и большей частью сдались в плен или отступили в джунгли, поэтому все форты достались боливийцам в целости.
А теперь их нужно отобрать у них, что очень непросто, по причине того, что все фортины построены для круговой обороны, ведь в Гран-Чако очень сложно выстроить какую-то внятную оборонительную линию, из-за густых джунглей вокруг.
Только вот выяснилось, что внятную линию обороны тут тяжело построить только парагвайцам и боливийцам, а немцы с этой задачей справились очень быстро и качественно.
И пока наступающие гренадерские полки РОА изо всех сил задерживали боливийские егеря, пехота окопалась, доставила артиллерию на позиции и, тем самым, свела весь конфликт к позиционному тупику.
Но так получилось, что у немцев очень много опыта позиционной войны, поэтому тупиком они это не считают — их расчёт строится на том, что РОА невозможно победить в манёвренной войне, но вполне возможно истощить экономику Парагвая позиционной войной.
Генералу Валуеву не остаётся ничего другого, кроме как брать потерянные фортины одну за другой.
Сейчас 1-й гренадерский полк, в котором капитан Суздальцев командует 3-й штурмовой ротой, удерживает окопы и отражает бронеавтомобильные атаки боливийцев.
У противника есть на вооружении не менее двух сотен советских броневиков НН-2, очень много советских пулемётов, а также некоторое количество АФ-25 — у РОА есть свои шпионы в боливийской армии, поэтому командование знает, с чем будет воевать противник.
Помимо этого, у них есть советские бомбардировщики ТБ-1 в количестве десяти единиц, истребители И-1 и И-2 в количестве двадцати единиц, а также разведывательные бипланы Р-3 в количестве пяти единиц. И если истребители с разведчиками пехоты касаются мало, то вот ТБ-1 стали настоящей проблемой — они носят на наружных подвесах по четыре 250-килограммовые бомбы, которые с готовностью обрушивают на позиции РОА. И поэтому в окопах всегда есть риск умереть ненароком, за здорово живёшь…