Наши уже не придут 4
Шрифт:
Этот дворец, по-видимому, является частью Валиахд-нишина, (1) где обычно заседал наследный принц, управлявший Азербайджаном из Тебриза от имени шаха. А вот муниципальный аппарат заседал в другом здании, которое, насколько известно Аркадию, уже перестроили под новую школу для девочек.
Теперь, когда в городе больше нет наследного принца и губернаторства, муниципалитет переехал в восточное крыло, а Совет и ЦИК Иранской ССР заехал в центр и правое крыло дворца.
Аркадия пропустили в центр, где его уже ждали люди товарища Искандери.
Сулейман Искандери, добровольно отказавшийся
Тут уже давно орудует шапочный знакомый Аркадия — Хайдар-хан Аму оглы, член РСДРП аж с 1898 года. Это очень старый большевик, несмотря на то, что ему лишь сорок семь лет. Но Хайдар-хан председателем не стал, потому что не совсем из местных, так как хоть и родился в остане Западный Азербайджан, но учился в Тифлисском политехническом училище и часть жизни прожил в Тифлисе и Баку. А Искандери почти безвылазно в Иране и знает гораздо больше людей, а самое главное — его знает гораздо больше людей. Впрочем, Хайдар-хан председательствует в ЦИК, что тоже немаловажный пост.
Также не последнюю роль в политической жизни Ирана имеет Сейед Джафар Пишевари, в центральном исполнительном комитете отвечающий за финансы.
Это три человека, с которыми Немирову велено работать. По сути, задача его — сделать так, чтобы Пятилетка проходила в точном соответствии с планом. Ну и генерал-полковник Алексеев сказал, что размещённые здесь войска было бы неплохо погонять, чтобы не расслаблялись…
— Мир тебе, товарищ Немиров, — заулыбался Сулейман Искандери. — Проходи, садись!
Он выглядит лет на пятьдесят, под носом у него густые чёрные усы, а на голове короткие волосы, сокрытые под красной феской. Одет он в строгую чёрную одежду, фасоном напоминающую традиционную, но, в то же время, с сильным европейским влиянием.
В целом, лицо его выдаёт породу — Искандери родом из одной из ветвей Каджаров. Впрочем, его нельзя обвинить в хоть какой-нибудь лояльности павшему царскому режиму — ещё в конце XIX века он чем-то сильно не нравился шахиншаху, из-за чего страдал. Искандери открывал газету — шах закрывал её. Искандери открывал частную школу — шах закрывал и её.
Собственно, неприязнь у них была взаимная, поэтому Сулейман всё начало XX века метался между левыми националистами и местным аналогом кадетов, предлагавшими своё решение «шахской проблемы».
Но всё изменил в его голове именно сентябрь 1917 года — в начале 1918 года Сулейман Искандери основал Коммунистическую партию Ирана, в которой собрал всех местных коммунистов и им сочувствующих. Во многом именно поэтому, когда британцы предложили Ленину кусочек Ирана вместо куска Турции, он легко согласился. В Турции коммунистическое подполье слабое и неорганизованное, благодаря действиям Мустафы Кемаля, а вот на севере Ирана всё было совсем иначе.
— И тебе мир, товарищ Искандери, — пожал ему руку Аркадий.
Кабинет председателя Совета отличался особой аскетичностью — это высшая форма почтения московской власти, то есть, подражание. Кабинеты наркомов, с подачи Сталина, намеренно простые, без каких-либо предметов роскоши, что подчёркивает близость наркомов к народу.
В
— Как доехали? — спросил Сулейман. — Не было трудностей?
— Нет, всё было отлично, — покачал головой Аркадий. — А у вас тут как? Мне сообщили, что есть какая-то непонятная активность в пограничье…
— Это мягко сказано! — воскликнул Искандери, всплеснув руками. — Пока вы ехали, случился пограничный конфликт с войсками шахского режима — есть жертвы. В Совете набирает популярность идея вооружённого ответа, но я сдерживаю «сапсанов», всеми силами.
— Если мои данные верны, то полномасштабная война закончится катастрофой, — вздохнул Аркадий.
— И я говорю об этом! — закивал Сулейман. — Нам необходимо отдалить войну на как можно больший срок — она не нужна сейчас никому!
— Вы верно мыслите, товарищ Искандери, — улыбнулся Немиров. — План Пятилетки не должен срываться.
А план этот грандиозный — уже начаты тысячи строек разных масштабов, в том числе и в областях Восточный Азербайджан, Западный Азербайджан, Ардебиль и Гилян.
В Гилянской области, за прошедшие шесть лет, были разведаны месторождения нефти и газа — Гилянская КЭС работает на природном газе и даёт энергию на две области, а нефть отправляется в Баку, на местный НПЗ, который тоже расширяется. Помимо этого, в области есть много плодородных пахотных земель, которые и кормят молодую республику уже седьмой год.
В Ардебильской области развивается животноводство и лесозаготовка — природных ископаемых в промышленных количествах не обнаружено.
В Западноазербайджанской области много меди, железа, есть месторождение золота, есть уголь, много соли, а также серьёзные залежи мрамора. Угля немного, но достаточно, чтобы поставить конденсационную электростанцию на пару энергоблоков. Пятилетка предусматривает строительство металлургических заводов, а также одного патронного завода.
Восточноазербайджанская область может похвастаться крупнейшими во всём Иране запасами меди, а ещё есть промышленное количество цинка, свинца, каолина и сырья для изготовления цемента. Помимо этого, есть некоторое количество золота.
Какие-то бывшие четыре остана, а промышленный потенциал их переоценить невозможно. Аркадий до сих пор недоумевает, почему в Иране не произошла промышленная революция, ресурсы для которой, буквально, лежат под ногами. Только лишь два остана, Западный Азербайджан и Восточный Азербайджан, вполне способны дать базис для возникновения крепкой индустриальной державы, а с Гиляном и Ардебилем…
«Впрочем, с Исламской республикой Иран так и получилось», — подумал Аркадий.
Главная ошибка, которую допустили британцы в его прошлой жизни — оставили социокультурное развитие Ирана таким, каким оно было в начале века. Реза Пехлеви наслаждался роскошью, впрочем, как и его сын, после него, а дехкане жили будто во времена Каджаров, что дало очень сильную базу для радикальных исламистов. И исламская революция была неизбежна, как рассвет или закат.