Наши уже не придут 4
Шрифт:
— Это какие-то экстрасенсорные способности? — спросил Владимир Ильич, чуть поудобнее устроившись в своём кресле.
С контролем собственного тела у него уже получше, чем раньше — по рекомендации Аркадия, во Втором Московском государственном медицинском институте был разработан специальный механический тренажёр для реабилитации постинсультных пациентов. Один такой стоит в соседнем помещении и целая команда медицинских специалистов ежедневно приезжает на эту дачу и проводит реабилитационные процедуры. Спустя месяц занятий, Ленин вернул частичный контроль над левой ногой, а чуть больше недели назад появились первые успехи с левой рукой.
В строй он уже не вернётся, повреждения слишком сильны,
— Нет, — покачал головой Аркадий.
— Тогда что? — нахмурил брови Ленин.
— Я могу рассчитывать на полную конфиденциальность? — уточнил Немиров.
Владимир Ильич раскрыт перед ним полностью — он доверил ему свою главную задачу, поставил его на высшую должность, поэтому если не доверять ему, то тогда кому вообще?
— Можешь, — пообещал Ленин.
— Я полагаю, это что-то вроде перемещения между параллельными мирами, — произнёс Аркадий. — Я не знаю, почему это произошло, как это произошло, но так уж получилось, что я очнулся в деревне Мамоновке и почти сразу понял, что это больше не я…
— Параллельные миры? — недоуменно спросил Ленин.
— Это будет объяснить очень тяжело… — вздохнул Аркадий. — Скажем так, в своём мире я прожил полноценную жизнь, ну, если это можно так назвать, а затем погиб. После этого я очнулся в этом мире. Этот мир будто бы мой родной, но на сто сорок три года раньше. Погиб я в 2053 году, а в себя пришёл в 1910 году…
Далее он вкратце описал основные вехи давно прожитой жизни, а также обстоятельства своей гибели.
— … термоядерное оружие? — переспросил Ленин.
— Оружие массового поражения, — произнёс Аркадий. — Подобное оружие будет создано — это уже неизбежно, поэтому моя задача состоит в замедлении этого процесса, а также в ускорении разработки нашего оружия. Некоторые детали есть в папке проекта «Стекло».
— И насколько оно сокрушительно? — спросил Владимир Ильич.
Он был поражён услышанным и смотрел на Аркадия с выражением почти детского удивления на лице.
— Танк Т-90М, в котором я находился во время ядерного удара, весил сорок семь тонн, — произнёс Немиров. — Этот танк отшвырнуло на несколько десятков метров, как футбольный мяч, попутно перевернув его несколько раз. Но это была относительно маломощная ядерная ракета — раньше были образцы гораздо мощнее…
— Трудно поверить в подобное, — признался Ленин.
— А я испытал это на себе — мне повредило ударом, скорее всего, об прицел наводчика или казённую часть орудия, что-то жизненно важное, поэтому я с боевым товарищем, старшим лейтенантом Клевцовым, дошёл до реки. Там я закурил впервые за десяток лет, после чего умер. А дальше началось всё это…
— А «Проклятый и забытый»? — спросил Владимир Ильич.
— Персонаж Олега вымышлен, но реальный прототип города — Москва будущего, — ответил Аркадий. — Кое-что пришлось упростить, но обстоятельства быта ровно такие же, какие я видел в своей жизни. Так что, вы читали не фантастическую антиутопию, а дотошное описание реального положения вещей в Российской Федерации образца 2051 года…
— С ума сойти… — прошептал Ленин, который начал осмысливать услышанное.
— Но лучше не надо, — усмехнулся Аркадий.
— И война?.. — начал Владимир Ильич.
— Да, — кивнул Аркадий.
— Какой же кошмар… — Ленин откинул голову на затыльник кресла. — Так вот каков рецепт твоей целеустремлённости. Ты не предполагаешь — ты знаешь…
— Я изменил очень многое, — вздохнул Аркадий. — Всё должно было происходить гораздо хуже. Гораздо. Гражданская война, которую я не смог предотвратить, должна была идти до двадцать второго года и унести жизни десятка миллионов. По моим прикидочным оценкам, я сумел сократить общие людские и материальные потери
— Вот за это спасибо, — улыбнулся Ленин. — Заставил старика работать сверх отведённого аж целых четыре года…
— А если не вас, то кого? — улыбнулся Аркадий в ответ. — Впереди война, очень большая и жестокая.
— То есть, это не прогноз? — напрягся Ленин.
— К сожалению, нет, — покачал головой Аркадий. — Длилась она шесть лет и обошлась человечеству минимум в семьдесят один миллион жизней. Из них двадцать шесть с половиной миллионов — потери СССР. И мы не в силах её остановить. Даже если капитулируем прямо сейчас, это ничего не изменит. Европе нужны новые жизненные пространства… которые сейчас занимаем мы.
— А кто был нашим противником? Антанта? — уточнил Ленин.
— Это был Третий Рейх — то, во что скоро превратится Германия, — вновь покачал головой Аркадий. — Адольф Гитлер уже вполне успешно рвётся к власти, поэтому можно сказать, что частично этот сценарий исполняется.
— И ты не будешь ему мешать, потому что тебе выгоднее иметь дело с тем, кого знаешь, чем с неизвестным? — верно всё понял Ленин.
— Да, — подтвердил Аркадий. — У него есть ряд недостатков, которые неизбежно обрекают его на поражение. В этот раз всё будет иначе. Мы вступим в эту войну совершенно другими. Подготовленными, высокотехнологичными и принципиально непобедимыми. Я работаю над этим уже десять лет…
— Почему ты не рассказал всё это сразу? — спросил Владимир Ильич.
— Многие знания — многие печали, — улыбнулся Аркадий. — И что бы это изменило? Вы бы ещё сильнее изводили себя? Мы и так очень серьёзно опережаем план. Всё нормально — к моменту начала войны мы будем полностью готовы. И когда немцы придут, я лично, вот этими вот руками, умою их белокурые и голубоглазые морды в их собственной крови. А что будет после войны — я даже не хочу загадывать. Буду думать позже.
— Никто больше не знает? — спросил Ленин.
— Никто, — вздохнул Аркадий. — А ваша рабочая версия — экстрасенсорные способности?
— Да, мы с Иосифом подумали, что ты просто очень ограниченно видишь будущее, — кивнул Владимир Ильич. — И это было бы гораздо лучше, чем реальная причина твоей аномальной необычности… К несчастью для нас, ты не можешь смотреть в будущее и каждым своим действием неизбежно меняешь его.
— Некоторые вещи концептуальны и никогда не изменятся, — пожал плечами Аркадий. — С огнестрельным оружием, например, я сэкономил Союзу десятки миллионов рублей, которые пришлось бы тратить на перевооружение. Теперь не придётся — новый патрон останется актуальным в следующие два-три десятка лет. С авиацией и бронетехникой мы тоже экономим очень много денег в будущем. Третье поколение бронетехники будет оставаться актуальным минимум десяток лет, но там всё не так оптимистично, как с патроном. С авиацией я тоже экономлю не очень много — к середине 30-х годов придётся переходить на цельнометаллические самолёты… Реактивный двигатель, разрабатываемый в НИИ «Алмаз» — всё это позволит избежать большого перерасхода ресурсов, которые, в ином случае, были бы потрачены на поиски верного пути. Я знаю верные направления, поэтому наша наука движется именно по ним. А остальные — они будут тратить свои ресурсы, людские и материальные, на откровенные тупики. Им придётся отступать на несколько шагов назад, вслепую выбирать новый путь — и так раз за разом. Это неизбежно обусловит технологическое отставание.