Наследие Чарма: Битва за магию
Шрифт:
Темнокожий колдун обнажил свои белоснежные зубы. Тут же раздался стук в дверь. Открывая ее, он продолжил причитать:
– Даже моя сестренка успела прискакать, пока ты собираешься…
– Она и моложе меня лет на десять! – ответила простокровная, надевая мокасины.
– Люци! – Констанция набросилась на брата с крепким объятием.
На ней были короткие джинсовые шорты с рваными краями, неоновый зеленый топ и кеды. Макияж был цветастым и казался несколько неподходящим ко всему образу, а короткие волосы были зачесаны наверх и уложены гелем.
– Я
– Ты опоздал, – Конни тут же обратила внимание на спутницу. – Силь! Ты идешь с нами?
– О да! – с таким же энтузиазмом отвечала простокровная. – Хочу посмотреть, как ты надерешь моему мужу задницу!
Люциан закатил глаза, а его сестра наклонилась к животу собеседницы, аккуратно сложив на него руки:
– Как там наш малыш Константин, хорошо поживает?
Сильвия улыбнулась, погладив девушку по плечу.
– Я же тебе уже говорил, что мы не назовем нашего сына в честь тебя! – возмущался Браунхол, выходя из квартиры.
– Такое сложно забыть, – Констанция выпрямилась с недовольным лицом.
Следуя за братом, она повернулась к нему спиной, обратившись с немым жестом к его супруге. Это были бессвязные указания пальцами и обмен рукоплесканиями, из которых можно было сделать вывод, что Сильвия и Конни уже давным-давно приняли решение по поводу имени будущего малыша, продолжая ломать комедию перед ничего не сведущим Люцианом.
Тристен Блэкуолл стояла на кухне, готовя обед. Ее пепельные волосы были завязаны в небрежный хвост, некоторые пряди которого спокойно спускались на ее лицо и плечи. На ней были домашние штаны и крупная свободная футболка, которая явно принадлежала ее мужу. Лицо было заспанным, но глаза поблескивали ярким огоньком, пока она пробовала приготовленную кашу.
Изначально у семьи Блэкуолл было небольшое поместье в весеннем регионе, но после смерти родителей Артур и Мерлин решили распрощаться с ним и приобрели отдельную друг от друга собственность. Теперь у Артура и Трис был свой двухэтажный дом в центре западного жилого комплекса летнего региона. Он был оформлен в черно-белых тонах и смотрелся очень стильно. При этом в каждой комнате стояло множество милых фигурок и фоторамок, создающих теплую атмосферу. Тристен также очень любила цветы, поэтому по всему дому стояли вазы с белыми розами.
Сама леди Блэкуолл не была рождена в семье основателей, хоть так и могло показаться из-за оттенка ее волос (очень малое количество семей в Чарме имело пепельный цвет). Она была единственным ребенком в семье, и ее родители жили в зимнем регионе, все свое свободное время подрабатывая в комитете. С Артуром она познакомилась на ежегодном балу, и после нескольких лет дружбы они начали встречаться.
Входная дверь хлопнула, и девушка услышала детский гул, который сразу же вызвал улыбку на ее лице. Спустя несколько мгновений на кухню ворвалась восьмилетняя Контесса – девочка была наряжена в белую блузку с рюшами, черную юбочку и колготки, а в растрепанных
– Мамочка, сегодня я смогла открыть портал в соседний класс! – радостно сообщила она.
– Ох, Конти, как это чудесно, – ласково промолвила Трис, обнимая дочурку. – Теперь, иди-ка, переодевайся, расскажешь подробности за обедом.
– Хорошо! – с этими словами девчонка вылетела из комнаты, давая пространство Артуру Блэкуоллу.
Это был высокий статный мужчина раза в полтора больше своей супруги. Он был в меру мускулистый и носил обтягивающую черную футболку и джинсы. Пепельные волосы были слегка отросшими, но аккуратно уложенными. На лице была небольшая щетина. Он умиленно наблюдал за четырехлетней малышкой у себя на руках.
– Привет, милый, – Тристен поцеловала мужа и потянулась к младшей дочери.
– Привет, мама, – смущенно пролепетала Элеонора, пока мать брала ее на руки.
– Здравствуй, Эле, как твои дела?
– Все хорошо, – так же стеснительно отвечала девочка.
– Я говорил с ее преподавателем, – вмешался Артур, наблюдая за готовкой жены. – Магия пока не проявилась.
– Ничего страшного, она обычно проявляется в возрасте пяти-шести лет…
– Ей будет пять в следующем месяце.
– Ну и что дальше? – недоумевала Тристен. – Да пусть хоть у нее никогда не будет магии. Хуже она от этого не станет. Правда? – она повернулась к девчонке и пощекотала ее.
– Правда, но…
– Конти, иди сюда, дорогая! – перебила его возлюбленная.
Через мгновение на кухне вновь появилась Контесса, переодетая в домашнее. Леди Блэкуолл поставила младшую дочь на пол:
– Пожалуйста, помоги ей переодеться, а потом подождите нас с папой в гостиной, – заботливо промолвила она.
Юная чаровница кивнула, беря сестренку за руку:
– Пошли, дурашка!
Когда девчонки покинули комнату, а Трис наложила на нее звукопоглощающие чары, Артур продолжил:
– Я просто не хочу, чтобы в будущем на нее оказывалось давление.
– Почему это на нее будет оказываться давление?
– Из-за Контессы, конечно же.
– Ну, не всем же быть как Контесса.
– Согласен, она перворожденная…
– Вот именно! – возмущенно оборвала его жена. – Все вокруг будто бы с ума из-за этого посходили. На каждом шагу то и дело слышу: «первая перворожденная». Звучит как какое-то проклятие…
Блэкуолл усмехнулся:
– Ну, не утрируй уж!
– Да правда это, – девушка махнула рукой. – Повезло еще, что сынок Мейплов частично перетягивает на себя внимание.
– Юный Никки?
– Да. Трина говорит, что его уже прозвали «гением». Всего на полгода старше Конти.
– В любом случае я хотел сказать, что переживаю…
– Не из-за чего тут переживать! – стояла на своем Тристен. – Скоро на Конти перестанут обращать так много внимания. У Редлоков подрастает перворожденный – одногодка нашей Эле, между прочим. Феликс с каждым днем все лучше раскрывает свои способности к иллюзии. Сыну Триш недавно стукнуло два года. А у Браунхолов на подходе последний перворожденный!