Наследие Дерини
Шрифт:
— Верно, — согласился Манфред. — Но очень многое будет зависеть от того, сколько людей они приведут с собой. Ворота мы закрыть, конечно, можем, но рано или поздно все равно придется держать ответ, а как только они повсюду раззвонят о существовании приложения к завещанию, будет очень трудно не впустить их в город.
— Ричард готов выслать войска на север, чтобы их перехватить, — промолвил Ран. — Если угодно, мы можем отправить их сегодня же вечером.
— Сколько человек? — Хьюберт задумчиво принялся постукивать пухлыми пальцами по поручню кресла.
— Около
— Манфред, что ты думаешь об этом, — спросил Хьюберт.
Тот кивнул.
— Я дал указание Ричарду. Мы можем на него положиться.
— Тогда отправляйте войска, — кивнул Хьюберт. — А как насчет восточных ворот. Могут ли они приехать оттуда?
— Едва ли, — отозвался Манфред. — С востока путь короче, но там не пройдет большой отряд, особенно если они будут торопиться. Там очень плохие дороги, а местами и вовсе непроходимые. Так что, полагаю, чтобы выиграть время, они двинутся вдоль реки… А Ричард будет их там поджидать. А если они все же зайдут с востока… Что ж, отдадим приказ, чтобы никаких приграничников в город не пускали. В любом случае, сомневаюсь, чтобы это случилось завтра.
— Отлично, — заявил Хьюберт. — В таком случае предлагаю нам всем отправиться на покой.
Глава XXXIV
Тела их покоятся с миром; но имена будут жить вечно. [35]
Наутро, когда были назначены похороны короля, и колокол «Большой Георгий» медленно начал звонить на колокольне собора, Галлард де Бреффни вместе со стражниками Custodes вывел Катана из его темницы. Час спустя, после того как его выкупали, побрили и одели в черное, по-прежнему под надзором, Катана отвели к Манфреду Мак-Иннису, в сопровождении неизбежного монаха Custodes по имени брат Эмберт.
35
Мудрость Иисусова 44:14
— Сдается мне, что день выдался прекрасный для похорон, — холодно произнес Манфред, в то время как Галлард опустил тяжелые руки Катану на плечи, чтобы не дать ему подняться. В руках у графа был меч Катана с белым поясом, обмотанным вокруг ножен, а Эмберт держал в руке чашу. — Надеюсь, ты не станешь портить нам этот прекрасный день. Мне бы менее всего хотелось огорчать королеву.
Катан покачал головой, не разжимая губ, прекрасно сознавая, что за снадобье готов предложить ему Эмберт.
— Хорошо, я рад, что ты все понимаешь правильно. А теперь будь так любезен и выпей лекарство, которое принес тебе наш добрый монах. Думаю, вкус его тебе знаком.
Катан взял протянутую чашу и с ненавистью взглянул на Манфреда.
— А
Лицо Манфреда застыло, прозрачные глаза сузились.
— Тебя заставят встать на колени и вылакать все до капли, как собаку, а затем брат Эмберт опять пустит тебе кровь.
Подняв брови, Катан поприветствовал чашей всех присутствующих, — он почувствовал, как напряглись при этом руки Галларда, — а затем одним глотком осушил содержимое и поморщился, протягивая чашу обратно Эмберту.
— Эль скверный, но угроза хороша, Манфред. Куда оригинальнее, чем я думал. Ладно, да будет вам. Вы же не думали, что я и впрямь буду настолько глуп, чтобы отказать сестре в утешении именно сегодня, из всех дней, только для того, чтобы досадить вам. Галлард, прочь руки. Я едва ли сейчас в таком состоянии, чтобы бросить вызов кому бы то ни было. Я принял ваше снадобье… еще повезет, если я смогу продержаться на ногах.
— Еще повезет, если ты останешься в живых, коли будешь продолжать в том же духе, — пробормотал Манфред и всучил Катану его меч. — Надень.
— Ну, конечно.
И хотя Галлард по-прежнему не отпускал его, Катан поднялся, размотал пояс и застегнул его на талии, отметив, что кто-то успел вычистить белую кожу. Кроме того, хотя это его уже почти не удивило, у самых ножен была закреплена тоненькая проволока, протянутая сквозь кольца таким образом, чтобы не дать обнажить оружие. Его тюремщики не желали рисковать.
Когда он застегнул пояс, продев его в петлю и затянув потуже, то обернулся за принесенной специально для него черной шапочкой, надел ее на голову, а затем повернулся к Манфреду.
— Я в вашем распоряжении, милорд.
— Это правда, — подтвердил Манфред издевательским тоном. — И постарайся не забывать об этом до конца дня, в особенности, если тебе придет мысль предпринять что-либо такое, против чего я мог бы возразить. Займись им, — велел он Галларду.
Его отвели вниз по лестнице, чтобы дожидаться там сестру с маленьким королем. Наркотик начал действовать уже на полпути, и тут же все чувства затуманились, и его охватило головокружение, так что пришлось даже ухватиться за руку Галларда, чтобы не свалиться с лестницы.
К тому времени, как он добрался до двора и сел верхом на белого скакуна, которого ему подвели, — поскольку с ним в седле до собора должен был ехать маленький король, — он понял, что все силы сегодня у него уйдут на то, чтобы им с Оуэном удержаться на лошади и не опозориться прилюдно. Под солнцем было очень жарко, в особенности в траурных одеждах, и в ожидании королевской свиты он даже слегка задремал в седле.
А королевская свита тем временем завершала приготовления к выходу. Придворные дамы королевы взволнованно порхали по гостиной, словно стайка черных птиц, в ожидании своей госпожи, а королева с Райсиль тем временем одевали Оуэна. За этим процессом надзирали рыцари, изображавшие папу и дядю Катана, которых мальчик поставил рядом на столик у ларца с драгоценностями.