Наследие Эллидора
Шрифт:
В тот день Леин обедала вместе с Айей, остальные были заняты делом. Ларго с Хэилом составили смету для ремонта, Элэстер с Кристером закупили необходимые материалы. Твида с Эстер пытались вымести пыль и оттереть пол. Кэрэл с Шеином проверяли состояние крыши.
Леин, наконец, увидел девочек Твиды. Отиль и Дэль были погодками, обе озорные и весёлые, ни секунды не сидели на месте. Пока взрослые убирались на чердаке, они носились вокруг Айи, изображая птиц, а потом помогали матери по хозяйству. При этом они безумолку и наперебой болтали. После обеда Айя крутилась возле Эстер, пытаясь быть ей полезной. Девочек она сторонилась, потому что не могла с ними поговорить, и те казались
Когда все собрались на чердаке оценить масштаб работ, то пришли к выводу, что он был когда-то жилым. Заметил это старый садовник.
– Над окнами отверстия от карнизов, – старик указал рукой вверх, потом он прошёл в конец чердака и постучал по сплошной стене. – Это, похоже, был шкаф.
– Здесь нет следов от дверей или ручек, – с сомнением покачал головой Кристер.
– Заметь, – садовник хитро прищурился и постучал по стене – раздался гулкий отзвук, – она полая, а тут пол стёрт, – носком ботинка он указал под ноги, – ходили много.
Шеин оказался прав. Отодрав тонкие резные деревянные панели, обитатели дома обнаружили большой стенной шкаф.
– Зачем его спрятали? – Эстер сложила на груди руки.
– Сейчас узнаем, – Кристер потянул дверные ручки, петли скрипнули, и дверцы шкафа послушно открылись.
Полетела многолетняя пыль, Кристер зажмурился, отошёл в сторону и несколько раз чихнул. На чердаке воцарилась тишина. Мужчина удивленно поднял брови и посмотрел на остальных. Он ожидал услышать вежливые слова с пожеланиями здоровья в свой адрес, но все взгляды были прикованы к шкафу. Там, в глубине, на старом ящике стоял портрет. Молодая девушка закрывала собой заходящее солнце. Его лучи путались в прядке волос. Большие умные синие глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами, смотрели прямо на сгрудившихся в кучу обитателей особняка. На губах застыла еле уловимая улыбка, казалось, она вот-вот приветливо произнесёт «день добрый» или «рада встрече». Рыжие волосы со слегка зачёсанной вправо чёлкой трепал лёгкий вечерний ветерок.
– Восхитительный портрет! Зачем прятать его на чердаке? – Эстер подошла к картине и провела по ней пальцем. – Совсем не выцвел, будто стеклом покрыт.
Хэил нахмурился, подошёл вплотную и тоже провёл пальцем по поверхности. Та была гладкой.
– Это не стекло, это стрэпикул, его используют как художественный лак. Он проникает в структуру краски, намертво сцепляет её и покрывает работу прочной пленкой, похожей на стекло. Такая работа простоит веками, сохраняя первоначальные цвета. Часто стрэпикул используют в архитектуре. Я прав, Кэрэл? – не услышав ответа, Хэил обернулся.
Кэрэл молчал, он не замечал происходящего вокруг, всё его внимание было приковано к портрету.
– Ты похож на неё! – непроизвольно вырвалось у Леин. – Овал лица, брови, нос и даже губы. Только волосы другие…
– Это моя мама, – тихо произнёс Кэрэл.
В его руке вспыхнул огонёк, который метнулся в сторону портрета, скользнул по поверхности, как по льду, потом на секунду затих и внезапно полыхнул, быстро распространяясь по раме. Как же красиво смотрелось лицо женщины посреди бушующей стихии! Зрелище было настолько завораживающим, что обитатели особняка не сразу спохватились. Первым очнулся Хэил, он попытался сбить пламя валявшейся рядом с ящиком тряпкой. Ему на помощь пришёл Элэстер. Он раскрыл ладонь и постарался утихомирить стихию с помощью тени. Огонь, словно желая подчиниться, быстро спал. На удивление присутствующих, портрет ничуть не пострадал.
– Стрэпикул, – довольно хмыкнул Хэил.
Леин обернулась, чтобы спросить Кэрэла, зачем он поступил подобным образом, но маг исчез с
– Портрет этой женщины на чердаке особняка Лью’Эллерби? – он задумчиво тёр подбородок, потом, очнувшись, продолжил. – Так как с ремонтными работами помочь не берусь: преклонный возраст, и обилие дел… Осмелюсь предложить помощь в подборе книг. Слышал, Кэрэл увлекается архитектурой. Позвольте составить ему небольшую библиотеку.
Кристер коротко кивнул, профессор засеменил к выходу, тихо бормоча себе под нос:
– Надо кое-что проверить. В этом что-то есть, определённо я помню, читал где-то… – с этими словами он скрылся за дверью.
Шеин подошёл к портрету, придирчиво осмотрел его и скосил глаза в нижний правый угол. Там просматривался вензель, под которым виднелась надпись: «сэль – эрэ». Садовник, к своему сожалению, не знал эллидорский язык, но эти слова он всегда будет помнить. «Жизнь – дар» – тихо прошептал он. Так каждый раз говорил моряк-отец, отправляясь в очередной рейс. Он всегда прощался с женой и сыном на причале. Шеин будто провалился во времени: морской бриз дул в лицо и он чувствовал запах воды, слышал перекличку чаек, парящих над водой, видел, как волны мирно бьются о мощный борт корабля. Отец всегда крепко обнимал Шеина и взъерошивал его волосы, потом обнимал мать, та плакала, неизвестно как сложиться рейс и вернется ли муж обратно. Напоследок моряк говорил: «Жизнь – дар. Помните об этом, даже если меня не будет рядом…» И как часто бывает, из своего очередного рейса он так и не вернулся.
Садовник провёл рукой по гладкой поверхности холста: «Если Хэил прав, и этот лак сохраняет краски на века, то почему надпись и вензель еле уловимы?» Он нагнулся, дела вид, будто осматривает раму, сам же внимательно посмотрел на вензель. Где-то недавно он видел этот символ. Значит, он довольно значим; вензель простого семейства Шеин вряд ли бы запомнил. Садовник выпрямился и громко произнёс:
– Раз это портрет миссис Хаинс, пусть здесь и стоит, а нам пора, – он закрыл дверцы шкафа.
В среду в академии произошло забавное событие, весть о котором быстро разлетелась. Трэвэлди Хай выловила в коридоре трёх учащихся и попросила проследовать за ней.
Остэр Сайс сидел за письменным столом и разбирал бумаги, когда в кабинет влетела миссис Трэвэрди с раскрасневшимся от гнева лицом. Следом вошли три мага: Хэил Дэ’Вил, Элэстр Лью’Эллерби и Кэрэл Хаинс. За время пребывания в академии они успели проявить себя, потому Остэр хорошо знал троицу.
– Посмотрите, до чего умны, – говорила миссис Трэвэрди, пока Остэр разглядывал магов. – Вместо того, чтобы завязать бант, атрибут академической формы, как положено, они изгаляются. Один, – она указала на Хэила, – умудрился завязать как галстук. Другой, – рука уперлась в Элэстера, – носит, как шейный платок, Третий, – кисть переместилась в сторону Кэрэла, – вообще повязал вокруг головы, превратив бант в головной убор! Разбирайтесь с ними сами, я устала делать замечания.
– Первый раз вижу подобную изобретательность, – спокойно заметил Остэр. – Учащиеся отказывались носить банты, но обогнуть правила никому в голову не приходило. Мне интересно, вы несговариваясь это придумали?
Хэил ничего не выражающим взглядом смотрел прямо перед собой. Элэстер озирался по сторонам. Кэрэл, невинно улыбаясь, смотрел в глаза Остэру.
– Что ж, – Глава Триады развёл руки в стороны. В это время прозвенел звонок к началу занятий. – Миссис Трэвэрди, – спокойно произнес он, – банты надеты, правила соблюдены… Остается смириться и отдать должное выдумке.