Наследие Ирана
Шрифт:
Можно заметить определенную направленность нескольких реформ, проведение которых Александр не успел завершить. В нескольких случаях удалось, очевидно, осуществить задуманное им разделение власти в провинциях и сатрапиях между гражданскими, военными и финансовыми должностными лицами, но он не смог последовательно провести эту реформу на территории всей империи. Разделение власти в сатрапиях известно и для ахеменидского времени, так что эту идею нельзя рассматривать как изобретение Александра. Нет достаточно точных данных, позволяющих подвести итоги деятельности Александра по реорганизации провинциального управления,— он слишком рано умер, не успев осуществить многих своих планов.
Нельзя не упомянуть о военачальниках армии Александра, целой когорте молодых офицеров, которыми могла бы гордиться любая
Об исторической роли Александра Великого написано очень много. Некоторые авторы прославляют его как защитника греческой свободы и демократии, антиподов восточного деспотизма и тирании. Александр и в самом деле поддерживал демократические фракции греческих полисов в Малой Азии в их борьбе с тиранами, которые, как правило, ориентировались на Персию, но не следует забывать, что для многих греков Александр сам был архидеспотом, истинным врагом греческой демократии. Можно спорить о том, признавал ли Александр демократию для греков, но совершенно ясно, что он не намеревался распространять греческие демократические институты на страны и народы Востока. Поддержку греческой демократии Александром можно объяснять политическими мотивами, но вряд ли следует считать, что Аристотель, учитель Александра, привил своему ученику четкое представление о демократии. Если стараться угодить некоторым авторам, можно выдвигать на первый план противоборство Александра и Востока и трактовать это противоборство как символическую антитезу демократии и тирании.
С именем Александра, скорее, следует прочно связать мысль о слиянии народов в единый мир, что подтверждается, как было уже отмечено, его политикой поощрения смешанных браков и назначением на должности правителей представителей восточной знати. Идея всеобщего людского братства, которую приписывают Александру и которой объясняют его политику, остается весьма неясной; В. Тарн 4, приводя доводы в пользу того, что Александр был одержим этой идеей, ставит его далеко впереди своего времени. Невозможно доказать, что не только политика Александра, но также и его идеи оказали настолько сильное влияние на некоторых философов, что он стал считаться первосоздателем представления об идеальном мировом государстве стоиков — представления, занявшего столь важное место в учении Зенона. Несомненно лишь, что масштабы завоеваний Александра поражали не только его современников, но и позднейших философов.
Александр основывал новые города, самым знаменитым из которых стала Александрия в Египте. Население этих городов было смешанным, но в своей основе они оставались греческими городами, в них действовало греческое законодательство, и независимо от того, каковы были намерения Александра, в этих городах вряд ли существовало равноправие греков и местных жителей. В таких городах вырабатывалась общность культуры, с преобладающим влиянием культуры греческой, подобно тому, как западная культура в настоящее время проникает во все уголки земного шара. Известно, что иранских юношей обучали по греческому образцу и что местных жителей охотно брали на военную службу, но эти факты не должны вводить нас в заблуждение: Греция и греческая культура завоевали мир.
Большинство городов, основанных Александром, именовалось Александриями, так что для различения их пользовались старыми местными названиями или же греческими эпитетами. Основная часть городов была построена в Восточном Иране, но число их, приводимое античными авторами, сильно завышено. Представление о том, что в Восточном Иране до Александра вообще не существовало городов, опровергнуто в результате работ советских археологов. Сопротивление народов Восточного Ирана армии Александра было более сильным, чем где-либо, так что основанные
Эллинизм, имеющий много общего с современным влиянием западной культуры в странах Востока, начался с Александра и продолжал развиваться при его преемниках. Борьба сил нового и старого, традиционного общества в этот период скрыта от нас завесой времени, но несомненно, что смерть Александра в 323 г. до н. э. должна была привести эти силы в движение.
Notes:
См.: А. Т. Olmstead, History of the Persian Empire, Chicago, 1948, 178 стр. 433.
См. разбор соответствующих данных у W. W. Tarn, Alexander the Great, vol. II, Cambridge, 1948, стр. 137. Я разделяю большинство выводов Тарна относительно греко-македонской армии и хода военных действий Александра.
Традиционная точка зрения отражена у В. Head, Historia Numorum, Oxford, 1911, стр. 224. Многие детали реформы денежного обращения, задуманной Александром, остаются неясными. В письме от 6 апреля 1962 г. А. Р. Беллингер высказал предположение, что Александр стремился привести в соответствие курс золотых монет, выпущенных Филиппом, с аттическим серебряным стандартом и что соотношение 10: 1 было в конечном счете результатом интенсивной разработки золотых россыпей в горах Пангея при Филиппе. Александр ввел более простую систему, в основе которой лежала унифицированная драхма, а статер был приравнен к пяти тетрадрахмам. Однако Александр не пытался изменить ахеменидское соотношение 13’/s: 1-
W. W. Таrп, Alexander the Great, vol. II, стр. 434.
Централизм Селевкидов
С падением империи Ахеменидов иранцы утратили не только реальность центральной власти, но и принципы ее организации, символику и традиции. Чужеземцы стали вершителями царской судьбы, и персы, в поисках опоры и руководства, сплотились вокруг местных правителей. После крушения империи и «нации» должно было вновь возрасти значение первичных ячеек общества — большой семьи, рода и племени. В результате новое государство иноземцев, опиравшееся на профессиональную наемную армию, столкнулось с авторитетом и силой рода и племени, которые, однако, не претендовали на власть и потому никогда не представляли серьезной угрозы для центрального правительства. Власть селевкидского царя заколебалась лишь тогда, когда ослабли позиции его центральной администрации и когда области, составлявшие собственно владения Селевкидов, были готовы обрести независимость и стремились к отделению и превращению в самостоятельные царства или империи. Парфяне, или, точнее, как мы увидим, парны, сумели воспользоваться как раз такой ситуацией: они успешно соединили властолюбивые устремления племенных вождей с сепаратизмом сатрапов и на обломках Селевкидского царства создали новое государство.
В период, когда диадохи боролись между собой за наследие Александра, в Иране, как в западных его областях, так и в восточных, еще оставалось какое-то число греков и македонцев, которые охраняли пути сообщения и торговли и тем самым пытались осуществлять контроль над территориями, завоеванными Александром. Пердикка, преемник Александра, стремился сохранить целостность державы; так же действовал и Антигон «Одноглазый», который старался восстановить империю под своей властью и жестоко подавлял все попытки сатрапов получить самостоятельность. С событиями, развернувшимися непосредственно после смерти Александра, связаны имена двух сатрапов — македонца Певкеста, сатрапа Персиды, который, как сообщают источники, принял обычаи персов и изучил их язык, и Пифона, сатрапа Мидии. Они ссорились и враждовали между собой, пока на исторической арене не появился Антигон, положивший конец их распрям и прикончивший обоих сатрапов. Преемником Пифона стал сначала какой-то иранец, затем его сменил Никанор; сатрапом Персиды Антигон назначил некоего Эвагера. Ситуация вновь изменилась с появлением Селевка. Вступление его в Вавилон в 312 г. до н. э. ознаменовало начало селевкидской эры.