Наследие предка 2
Шрифт:
– И года не прошло, а Фаррел научился мозги включать.
– Не язви, тебе не идет. Ты меня сейчас видишь?
– Нет.
– Тогда я встаю. Жди, скоро приду в кают-компанию.
– Неужели Фаррел голышом спит?
– Спрашиваю еще раз. Ты меня видишь?
– Второй раз отвечаю - нет.
– Тогда отключайся и жди.
– Конец связи.
Оглянулась. Боже мой совсем забыла, что комната полна народу. Аодох ухмылялся. Дети восторженно смотрели на меня. Но тут как по команде все отвели взгляд уставившись в зеркало. В кают-компанию
– Двухсторонняя связь, мы видим и слышим друг-друга. Фаррел иди погуляй. Оставим семью наедине, пусть поговорят без постороних.
Взяла Аодоха за руку и пошла из комнаты.
– Пошли проведаем соседа. Думаю он скоро поселится в подвале печально известного замка.
– Что навело тебя на такую мысль?
– Рассказ Бритмаэль.
– Как собираешься действовать?
– Заходим, ты бросаешь на него магическую сеть. Я обшариваю его дом. Все просто.
– Лилия, нельзя так просто зайти и бросить сеть.
– Почему? Квалификацию потерял? Или сети бросать можно лишь на герцогов? А огненые шары на девочек подростков?
– Перестань. Сколько можно поприкать? Пошли лучше, будет тебе сеть.
– Аодох, ты боевой маг или рядом лежал?
– Я боевой маг, но пережив собственную смерть, я переосмыслил свою жизненную позицию.
– У нас с тобой одна позиция. Гадов давить. Хорошим людям и нелюдям помогать.
– Всевластие развращает.
– Это камень в мой огород? Макошь!
– Крикнула я стоя на улице у дверей корчмы.
– Если всевластие меня развратит останови меня.
– Амулет на груди засиял голубым свичением.
– Видишь? Макошь сказала "да".
Аодох сглатнул.
– Ты и в правду со Светлой Богиней общаешься?
– Для тебя это новость? Пошли, готовь сеть.
Зашли в полутемный зал. На столах стоят перевернутые стулья. Подошли к стойке бара.
– Зй, хозяин? Клиент поспел.
– Корчма закрыта до обеда.
– Раздался зычный голос из глубины кухни.
Я в наглую пошла на голос. Кухня сияла чистотой. Молоденькая девушка-полуэльфийка в сером бесформенном платье, с длынными рукавами и горловиной до шее, в головном уборе, полностью скрывающем волосы, лепила пироги. Мужик, ближе к пожилому чем к зрелому возрасту, но еще довольно таки крепкий, с пивным брюшком, резал мясо.
Я быстро оценила затравленый взгляд девушки. По возрасту ей не больше пятнадцати. И злую рожу мужика. Тут моя развращеная вседозволеность показала себя по полной.
– Девочка, иди погуляй. Мне надо поговорить с твоим дедушкой.
– Что ты сказала?
– Набычился мужик, перехватывая нож для броска.
– Аодох, он оказывается так стар, что уже оглох.
Мужик передумал метать нож, крепче перехватил его и пошел на меня. Он успел сделать один шаг, как вдруг выронил нож и согнулся в три погибели. Потом упал на пол и стал биться в конвульсиях. Девушка заинтересовано наблюдала. Она явно получала удовольствие от увиденного.
– Аодох, отличная
– Выдвинула догадку. Она кивнула, продолжая смотреть на конвульсии мужика.
– Как долго ты живешь здесь?
– Незнаю, очень долго. А можно я его ударю?
– Конечно можно. У него наверное есть плеть для этого.
– Снова предположила я.
Дважды повторять не пришлось. Девчушка выскочила из кухни и вскоре прибежала с плетью.
– Минуточку, я сейчас сниму с него сеть, а то он не сможет прочувствовать всю прелесть экзекуции.
Посмотрела на Аодоха, он кивнул головой. Я подошла к болезному и дотронулась до плеча. Того сразу перестали сотрясать конвульсии.
– Дедуля, тебе привет от соседа, он жив, здоров и богат.
– Мужик попытался сказать, что-то. Но мы расслышали один хрип.
– Девочка, можешь начинать веселиться. Аодох, давай поищем, что пожевать здесь можно найти.
– Пока девченка неумело орудовала плетью, я соорудила бутерброды с сыром и ветчиной. Нашла компот. Разлила его по чашкам и устроилась за стойкой. Аодох пристроился рядом.
– Лилия, я беспокоюсь о тебе.
– Что так?
– Спросила не прекращая жевать.
– Тебе нравится жестокость.
– Дурак, ты, Аодох. Терпеть не могу жестокости. Я за справедливость. Вот смотри, жил мужик. Долго жил. И за долгую жизнь искалечил не одну девчушку. Ему очень нравилось причинять им боль. Он упивался их страданиями. И тут приходим мы и даем ему почувствовать то, что чувствовали его жертвы. Пусть теперь наслаждается.
– А если ты ошибаешься? И все, что ты сейчас наговорила, плод твоего больного воображения?
– Хорошо, давай поспорим. Ты сейчас считываешь его память и если я не права, то сделаю все, что ты скажешь. Даже в девочку-ромашку превращусь. В женский монастырь послушницей пойду. В общем ты меня понял.
– Я согласен.
– Но одно условие. Память просмотришь полностью. А не поверхностно. Я знаю, что условие жестокое, но иначе ты не поймешь.
– Ты так уверена?
– На все сто. Девочка, иди перекуси потом продолжешь.
Девчушка так старалась,что выбилась из сил. Оно и понятно без сноровки и практики - тяжело. Головной убор упал, волосы выбились из косы, лицо раскроснелось - красавица. Не то, что прежде - моль бесцветная, забитая, безвольная.
Мы с девчушкой уплетали бутерброды, запивая компотом. Аодох сидел на корточках, держа руками голову мужика. Мужик лежал смирно. Или маг его обездвижил, или сил набирался, гад.
– Как тебя хоть зовут?
– У меня нет имени.
– Ты девочка взрослая, можешь сама себе придумать имя.
– Я даже не знаю какие имена бывают. А как тебя завут?
– Лилия.
– Ли-ли-я. Мне нравится, я тоже буду Лилия.
– Так нельзя. У тебя должно быть свое имя. Давай я назову имена, а ты выбирай.
– Она кивнула, продолжая жевать.- Ариша, Марина, Оля, ... Антошка.