Наследие
Шрифт:
— Я видел Ваше выступление на турнире и меня оно поразило. Особенно первый бой. Это было смешно, — он улыбнулся, немного сдвинулся, чтобы вынуть что-то из верхнего ящика стола. Толстая тетрадь в мягкой обложке, перетянутая длинной ленточкой, чтобы не раскрывалась, а, может, чтобы листы не выпадали. Обложка матово-синяя, без имени и каких-либо пометок. — Насколько я понимаю, это тетрадь Вашего отца. Я прочёл первую страницу.
— М… Спасибо, — я подошёл, чтобы забрать тетрадь.
— Вы придёте на траурную церемонию в Санкт-Петербург? — задал неожиданный вопрос Николай.
— Да. Не уверен, что меня пропустят в собор, но в Питер я уезжаю завтра и
— Ценю вашу поддержку, поэтому попрошу, чтобы Вас пропустили внутрь, — сказал он. — Будут ещё мероприятия, о которых пока нельзя говорить, поэтому не уезжайте сразу.
— Хорошо, — вот теперь в моём голосе промелькнуло подозрительность, которую я не успел спрятать.
На несколько секунд повисла пауза. Сказать, что я был удивлён, значит, ничего не сказать.
— С вашего разрешения я пойду, — опомнился я. — Надо подготовиться к поездке. Вы всегда можете рассчитывать на меня и если что-то понадобится, то всегда приду на помощь. И спасибо за тетрадку, это очень… кхм, спасибо.
— Это Вам я должен сказать спасибо. Геннадию Сергеевичу. Когда знаешь, что есть люди, на которых можно положиться, пережить любые неприятности легче.
— До свидания, — я ещё раз коротко поклонился, вышел из комнаты.
Может, мне только показалось, но слова «пережить» он произнёс так, словно всерьёз опасался за свою жизнь. Николай, в отличие от отца, произвёл на меня положительные впечатления, пусть и показался скрытным. Взять хотя бы ровный голос, в котором эмоции проскальзывали едва заметно, исключительно для того, чтобы он не звучал холодно. Весь обратный путь я проделал в одиночестве, почти машинально сворачивая в нужные коридоры, думая об этой короткой встрече. А ещё тетрадка обжигала руки.
Несмотря на холодную погоду, Фа Чжен ждал в машине на стоянке недалеко от дворца. Я попросил отвезти меня обратно в институт и всю дорогу боролся с искушением заглянуть в тетрадку. Вертел её в руках, заметив, что под обложкой, прижатой лентой, лежал сложенный листок. Подцепив, вытянул. Было ещё достаточно светло, чтобы прочитать короткое письмо. Написано чернилами на листе из ежедневника. Сверху дата: «4 ноября».
«Дорогой друг, эту тетрадку я нашёл случайно, в особом тайнике отца. Об одном тайнике я знал, второй найти не составило труда, а третий меня удивил. Чтобы показать важность этой находки, скажу, что помимо неё там хранились компрометирующие бумаги, которые никогда не должны были увидеть свет. Я торопился, так как великий князь Разумовский настойчиво пытается пробиться в кабинет отца, но теперь он найдёт лишь разочарование. Не знаю, что в тетради, успел прочитать только первую страницу. Будь осторожен.
Твой друг.
Николай».
Перечитал два раза. Оказывается, наследник обладает неплохим чувством юмора. Прочитав о «нахождении разочарования», я улыбнулся. Свернув письмо, убрал в карман. Пока император находился при смерти, Николай шарил по его кабинету?
Достав телефон, набрал номер брата.
— Да Кузя, слушаю, — послышался его голос. Судя по задумчивому тону, он решал какую-то сложную проблему.
— Мы завтра едем в Питер и нужен будет автобус. Ты с нами?
— У меня дела. Разбираю бумаги из порта, и ещё надо пару контрактов подписать. Маму возьми обязательно, а то она сначала меня съест, а потом тебя, как вернёшься.
— Меня наследник пригласил в Петропавловский собор на главное мероприятие.
— О, — удивлённо протянул он. — Завидую. Посмотрю на тебя по телевизору. Это будет забавно.
— Ага,
— Хорошо. На связи.
— Пока, — я положил трубку.
К вечеру начался очередной снегопад. По большей части снег таял, но где-то уже лежал тонким слоем. Если до утра будет сыпать, то появятся самые настоящие сугробы. А ещё гололёд. Перед нами как раз шёл грузовик коммунальных служб, рассыпая на дорогу реагент. Мы пристроились за ним, двигаясь гораздо медленней потока.
— Следят, — сказал Фа Чжэн. — От дворца.
— Пусть, — махнул я. — Как будто мы можем куда-то поехать кроме МИБИ. Хотя… Как высадишь меня, пару кварталов покатайся, если слежка останется, возвращайся к воротам.
— Хорошо, — кивнул он.
Я обернулся, пытаясь понять, какая из машин едет за нами. Так сразу и не скажешь. Высадив меня, Фа Чжэн позвонил через пару минут, сказал, что хвост отстал. Попросил его оставить машину не на стоянке рядом с МИБИ, а ехать сразу на базу. Чтобы завтра он приехал уже на автобусе. Вроде бы не такая большая неприятность, но слежка напрягла.
Дома меня ждал ужин, разговор с Тасей. Утаивать ничего смысла не было, поэтому пересказал всё, что произошло за день. Даже показал ей письмо от Николая.
— Что могу сказать, — она отправила короткое сообщение по телефону и принялась собирать посуду со стола, — вариантов не много. Если Геннадий Сергеевич рассказал наследнику, что ты станешь следующим великим мастером, то с тобой лучше дружить. Я думаю, что ты сейчас один из самых сильных мастеров в России. Опустим твоё любимое: «мне повезло». Может и наследник так считает.
В дверь коротко постучали. Тася уже сложила посуду в два больших пакета и отнесла, передав Юй Ми. К слову, сёстры помогли ей приготовить ужин. Отзывалась о девушках она положительно, говоря, что помощницы из них просто замечательные, несмотря на языковой барьер. Готовить они умели и отлично владели кухонными ножами.
— По сути, у него и выбора нет, — Сказала Тася, вернувшись в комнату. — Те, кто ведёт его за руку к власти будут той силой, на которую придётся полагаться. Не лучше ли сразу наладить с ними хорошее отношение? Ну и надо бы выделить одного талантливого молодого мужчину.
Она подошла, поцеловал в щёку, потрепала по волосам и направилась в спальню.
— Соберу вещи для завтрашней поездки. Надеюсь, будет не как в прошлый раз. Может второй номер брони заказать? Позвоню-ка я Глебу…
Я проводил её взглядом, улыбнулся, представив в полицейской броне. Видел такую пару раз, неудобные накладки и жилет. Толку от них, на мой взгляд, почти никакого, только сковывают движения.
Бросив подушку на край дивана, устроился удобнее, взял в руки тетрадь. Весь вечер хотел побыстрее открыть её, а сейчас какая-то неуверенность закралась. Распустил ленту, проверил, хорошо ли держатся страницы и не хотят ли рассыпаться. Открыл на первой. Сверху действительно стояло имя: «Фёдор Матчин» и дата, год рождения Саши. Вступление простое, посвящённое будущему поколению семьи Матчиных рода Бельских. У меня немного защемило в груди, когда я представил картину, как отец садится за стол, достаёт ручку и пишет подобное вступление, улыбается. И мама этот дневник читала, так как первая глава описывала первый шаг укрепления тела. Тот самый путь, что мы проходили с братом ещё в школе. Она и сама занималась по этой программе, но больших успехов не достигла, так как начала довольно поздно. Она тогда была чуть старше, чем Алёна сейчас, но уже успела родить троих детей.