Наследие

Доэрти Кристи

Теперь она стояла на том же месте в полном одиночестве и всматривалась в темноту леса, но ни в лесу, ни на берегу протоки никого не обнаружила. Темный лес загадочно молчал, а протока осенью показалась ей раза в три шире, чем летом. Проливные дожди наполнили ее русло, что называется, до краев, и сейчас она больше походила на реку, чьи воды едва не касались ее обутых в кроссовки ног.

Находившийся ниже по течению узкий осклизлый мосток почти полностью погрузился в воду. Наблюдая за бурными водами протоки, перехлестывавшими через него, Элли думала, что было бы неплохо попытаться перебежать или перепрыгнуть через этот мостик жарким летом, когда шанс сорваться и оказаться в прохладной

воде скорее удовольствие, нежели неприятность.

– Элли.

На противоположном берегу протоки стоял Кристофер и смотрел на сестру такими же серыми и внимательными, как и у нее, глазами.

– Ох! – Увидев Кристофера, она испытала чуть ли не физическую боль и, прикрыв ладошкой рот, прилагала максимум усилий к тому, чтобы не разрыдаться.

Брат выглядел куда старше, нежели она помнила, казался выше ростом, а его светло-каштановые, когда-то волнистые волосы были коротко подстрижены. В те дни, когда он жил с семьей, футболка и джинсы являлись его привычной униформой. Теперь он носил костюм и галстук, а строгого покроя пальто облегало его широкие плечи мужчины.

А потом он улыбнулся, и она снова увидела перед собой шестнадцатилетнего парня, который встречал ее после школы и помогал делать домашнее задание.

– Я не сомневался, что ты не подведешь меня.

– Кристофер! Если бы ты только знал, как мне тебя не хватало! – Она улыбнулась ему сквозь слезы. – Я должна была лично убедиться, что ты в порядке. Какие волосы у тебя, однако… короткие.

Слыша себя словно со стороны, она не могла поверить, что, встретившись с братом после долгой разлуки, говорит подобные глупости… От волнения и досады у нее на щеках вспыхнул румянец.

Но он, казалось, не обратил на это внимания.

– Ты совсем выросла и стала очень красивой девушкой. Не удивительно, что все парни влюбляются в тебя. Слышал, кроме того, что у тебя и с учебой все в порядке. Я горжусь тобой, моя дорогая киска-Элли.

Пока Кристофер говорил, она задавалась вопросом, откуда он все это знает. Но когда назвал ее старым домашним прозвищем, все посторонние мысли разом улетучились у нее из головы.

– Боже, Крис, как же я по тебе скучала! – воскликнула она, воздевая к нему руки. – Почему ты ушел из дома и оставил меня наедине с предками?

Он перестал улыбаться.

– Но теперь-то, надеюсь, ты уже все поняла?

Она покачала головой.

– По-прежнему не имею об этом никакого представления. Я, конечно, знаю, что Люсинда Мелдрам наша бабушка, и мама училась в этой школе, хотя никогда нам об этом не рассказывала, но это…

– Значит, ты в курсе, что она лгала нам на протяжении всей нашей жизни. – Прежний Кристофер внезапно исчез, и на его месте возник обозленный мужчина, смотревший на нее через протоку. – И что они с Изабеллой договорились держать нас в неведении относительно того, из какой семьи мы происходим, лишив нас таким образом семейных традиций и наследства? Ты тоже в курсе этого, не правда ли?

– Кристофер, подожди секундочку… Подожди, прошу тебя… – взмолилась Элли, пытаясь пробиться сквозь поток сарказма и желчи. – Я не понимаю… Каким образом Люсинда может лишить нас наследства?

– Да очень просто. Она отказывается считать нас членами своей семьи. Вот и все, – ответил он. – Неужели ты не знала об этом? Если нет, то только благодаря Изабелле. Видишь ли, Элли… – Он сделал шаг по направлению к краю протоки, и серебристый лунный свет придал его лицу сероватый призрачный оттенок. – У Изабеллы есть некий план, о котором я должен тебе поведать. Эта женщина с дочерней заботой обхаживает Люсинду, довольно эффективно заменяя нашу мать. И ей меньше всего нужно, чтобы на сцене событий появились мы с тобой –

настоящие кровные родственники Люсинды – и заняли подобающее нам место в семье с правом на наследство. Потому-то она и держит тебя в Киммерии, где может полностью тебя контролировать.

От ярости у него перекосило лицо, и Элли с замирающим сердцем наблюдала за трансформациями его черт. Он похож на душевнобольного, подумала она, и этот вывод свинцовым грузом лег ей на грудь.

– Так что я не собираюсь принимать участие в затеянной ею игре, – продолжал он. – У Натаниэля тоже есть план, Элли. И очень хороший. Он хочет отобрать у Изабеллы всю ее власть, да и вообще удалить ее со сцены событий. Кроме того, он собирается избавиться от людей, которые курировали школу и возглавляли сообщество избранных на протяжении последних двадцати лет и тогда… – Он сжал руки в кулаки и воздел их над головой. – И тогда все здесь изменится самым радикальным образом.

Шокированная этой речью, Элли неожиданно обрадовалась тому, что их разделяет довольно широкая бурная протока.

– А ты уверен, что этот человек – единственный, достойный доверия? – спросила она, стараясь говорить негромким ровным голосом. – Я имею в виду, почему нельзя доверять Изабелле, а ему – можно? Что-то мне не верится, что Изабелла так жаждет власти, что готова…

– Не смеши меня, Элли, – перебил ее Кристофер. – Лучше оглянись вокруг. Ты отдаешь себе отчет в том, где находишься? Ведь это заведение – своего рода подготовительная школа для королей, премьер-министров, банкиров… Все эти люди в один прекрасный день будут управлять миром, Изабелла же – их номинальный лидер! И после этого ты можешь говорить, что она не жаждет власти? – произнес он с невыразимым сарказмом. – Чушь! Она стремится к власти, как никто другой, и ради этого готова на все!

Элли упрямо покачала головой.

– Ты просто не знаешь ее, Крис. Она не такая. И уж во всяком случае, не равнодушна к моей судьбе… к судьбе всей нашей семьи.

– Ты действительно так считаешь? – Страсть в его голосе уступила место леденящему холоду. – Тогда задай себе вопрос: почему она лгала относительно реальной причины смерти Рут? Кстати, ты не знаешь, куда подевалось ее мертвое тело? И если вдруг умрешь ты – как думаешь, что она сделает с твоим?

Элли показалось, что у нее из легких вышел весь воздух, как если бы Кристофер сильно ударил ее в область солнечного сплетения. Он задал слишком болезненный и каверзный вопрос. Потому что она и впрямь никак не могла объяснить себе одну вещь: отношение Изабеллы к смерти Рут. Гейб убил Рут прошлым летом во время летнего бала. Но Изабелла постаралась замять это дело и, хотя знала правду, сообщила ученикам и преподавателям, что девушка покончила жизнь самоубийством. И что интересно, даже родителя Рут поверили ей! Во всяком случае, такое объяснение их удовлетворило. Теперь все, ну почти все, будут на веки вечные считать Рут самоубийцей, чего Элли никак не могла принять. Потому что это было несправедливо по отношению к покойной.

«Но откуда Кристофер все это знает?»

Неожиданно на нее волной нахлынула печаль. Возможно ли, чтобы у нее отняли всех, кого она любит? Возможно ли, чтобы все, кому она верит, оказались лжецами?

– Почему я должна тебя слушать? – воскликнула она на высокой ноте, едва не срываясь на крик. – Ведь ты бросил меня! Как иначе, если не предательством, это можно назвать? И вот теперь, по прошествии двух лет, ты появляешься здесь и говоришь разные гадости о близких мне людях, хотя сам вступил в союз с ублюдком, который, ради осуществления своих безумных планов, готов убивать… и… Что, по-твоему, я должна сделать после этого? Убежать с тобой? Полностью тебе довериться?