Наследие
Шрифт:
— Что это было? — спросил Богдан, когда тронулись в обратный путь, оглядываясь на отстающего неандертальца. Его лошадь не могла идти наравне с нашими, тем более здесь дорога шла с ощутимым уклоном.
"Слезь с неё, пока не спустимся", — послал ментальную фразу Санчо. Освободившись от всадника, жеребец рванул, чтобы ускакать от своего устрашающего страшного груза. Но неандерталец крепко держал повод — лошадь едва не опрокинулась набок, остановленная железной хваткой наездника.
— Санчо такой, ему в жизни нужны две вещи — еда и женщины, — отвечая на вопрос Богдана. — А это — скорее всего как помолвка; будем считать, что она состоялась.
—
В Мехике мы пробыли три дня. Похоже, весна возбудила не одного Санчо — дважды ночью мне попался Бер с неизвестной девушкой. Оба раза встреча Бера с девушкой происходила недалеко от моей временной резиденции. И оба раза молодая женщина с грацией пантеры успевала скользнуть в проулок между домами, не дав себя нормально рассмотреть. Не стал на этом акцентировать внимание — Бер очень рассудительный. Несмотря на его возраст, он знает, с кем ему стоит связываться. Насчет Бера у меня возникла идея вернуть отряд специального назначения для диверсионных задач.
Черный спецназ Бера оправдывал все возложенные на него надежды, зачастую позволяя выигрывать малой кровью. Идея была горячо поддержана моим вторым приемным сыном, и даже начали первичную работу по отбору кандидатов. Если у Дойчей волей случая окажется специальная литература по штурмовым отрядам вермахта, в ней могло быть много полезной информации. Это все-таки именно немцы во Второй Мировой стали выделять специальные подразделения, тренируя их в качестве диверсантов.
Оставшиеся два дня в Мехике прошли рутинно — Шрам, совмещая должность командира и градоначальника, старался максимально нас развлечь. Но нам требовался только отдых. Илса отправил с небольшим отрядом в Штатенгартен, чтобы предупредить о моем приезде. В этом небольшом городке планировал провести пару дней — вкус пива Штатенгартена до сих пор вызывал обильное слюнотечение. В этот город прибыли в полдень третьего дня, как покинули Мехик.
Штеф вместе с конным отрядом встретил нас в часе езды от города — спешившись, градоначальник и его воины почтительно склонили головы. Здесь же находился и Илс, служа переводчиком между нами. Если бы не необходимость прочитать имеющуюся литературу у Дойчей, Нату я мог не брать с собой — для неё это было тяжелое путешествие. В этот поход я не взял с собой Терса и Гурана, предпочитая обойтись друзьями и двумя десятками лучших всадников.
— Макс Са, Штатенгартен рад тебя видеть, — от Штефа несло какой-то французской галантностью.
"Видимо, предки были лягушатниками", — вынес я вердикт немцу, рассыпавшемуся в комплиментах Нате. Моя жена, порозовев от внимания, бегло щебетала на немецком, периодически смеясь над словами Штефа.
— Смотри не переигрывай, ты все-таки жена императора, императрица, — напомнил девушке, недовольный ее чрезмерной активностью.
Эти современные девушки, а тем более из будущего, не понимают, что в каменном веке их улыбки могут быть восприняты неверно.
Штеф приложил все усилия, чтобы принять нас достойно: у ворот города стояли девушки в кофточках и длинных сарафанах с цветочным венками на головах. При нашем приближении девушки затянули песню, слов которой я не понимал. Одна из девушек, весьма приятной внешности, преподнесла мне медный кубок с пивом и ломоть обжаренного до хруста хлеба. Пиво оказалось почти ледяным, давая живительную прохладу, а прожаренный хлеб — невероятно
Лошадь у меня забрали, Штеф вел нас по живому коридору. Для меня, Наты и моей личной охраны вновь отвели лучший в городке домик — владение самого Штефа. Красавица, угощавшая меня пивом и хлебом, вновь попалась мне на глаза. Девушка была красива, я подарил ей улыбку, от которой та буквально расцвела.
— Макс Са, когда Ты отдохнешь, пиршественный стол будет накрыт. Лучшие мужи Штатенгартена хотят Тебя поблагодарить, в прошлый раз они не успели это сделать, — перевела Ната слова градоначальника.
— Спасибо Штеф, думаю, мы спустимся ближе к ночи, — поблагодарил градоначальника, отдавшего нам свой дом.
После его ухода Ната, помня о моем внушении, попробовала потянуть меня на постель, на которой могли уместить две супружеские пары. Немного побурчав про ее чрезмерно активное общением с Дойчем, позволил девушке загладить свою вину.
Пиршественный стол установили на первом этаже. Это была длинная комната со сводчатым потолком, напоминавшая трапезную викингов, только рогов животных не прибито над дверью. Достойных мужей Штатенгартена набралось пару десятков — в основном пришли воины со шрамами на лицах. Присутствовала пара человек, чей облик указывал на принадлежность к торговому сословию.
При нашем появлении присутствующие сняли головные уборы, почтительно исполнив полупоклон. За столом могло уместиться вдвое больше людей, но с учетом моей команды нас и так уселось не меньше трех десятков. По правую руку от себя посадил Штефа, отдавая дань уважения хозяину дома. По левую села Ната, рядом с ней — Богдан, чтобы у болтливых Дойчей не было возможности общаться с моей женой. Рядом со Штефаном усадил Бера, а Санчо нашел свое место около Богдана, к огромному огорчению последнего. Наличие Санчо рядом означало, что Богдану не достанется еды в достаточном количестве.
— Штеф, рассади своих людей по их рангу, — Ната перевела фразу, и хозяин дома произвел посадку согласно статусу гостей. Для моих воинов рядом стоял второй стол, за которым с ними уселись воины Дойчей, видимо, статусом пониже. Илс служил среди них переводчиком, завязалась оживленная беседа вполголоса.
Усаживая каждого Дойча за стол, Штеф называл его имя и занимаемую должность. Я угадал — двое толстяков оказались купцами из Регенсбурга, решившими воочию увидеть императора Русов. Первые полчаса за столом прошли без разговоров — все ели. Нам подали целого запеченного поросенка, груду дичи и простую похлебку в мисках, оказавшуюся фасолевым супом. Это был просто стратегический продукт. Через Нату сказал Штефу, чтобы пару мешков фасоли погрузили в нашу повозку.
На стол непрерывно подносили пиво — на мой взгляд, оно несильно уступало по крепости нашей ячменке. Понемногу люди, выпив не по одному кубку пива, начинали раскрепощаться. За соседним столиком соловьем заливался Илс, мешая язык Русов и Дойчей. Надо отдать должное Штефу: четверо его воинов, заметив, что кто-то начинает перепивать, тактично уводили выпивоху. Выведенный из залы человек больше не возвращался, а четверка серьезных вышибал вновь занимала свои места у двери.
— Смотри, Богдан, и учись: это называется полиция нравов, — я пьяно икнул, рассмеявшись над своей шуткой.