Наследие
Шрифт:
Элисон нигде не было видно, но у ворот стоял Густав, явно ожидая, когда появится мама, и медленно потягивал сигарету. Чтобы не терять времени, Мелоди скажет ему, что уезжает домой, а суперинтендант уже передаст Элисон.
– Привет, у меня разболелась голова от шума. Хочу поехать домой, переодеться и передохнуть до того, как мы с Аароном отправимся на свидание. Передашь маме, чтобы не волновалась?
Густав смерил девушку странным взглядом, словно не поверив ее словам, и кивнул на полицейскую машину, припаркованную совсем рядом.
– Мы можем дождаться Элисон, она убежала в туалет, и я отвезу тебя, куда нужно. Разве Аарон не заедет
– Почему же, обязательно заеду, но ты же знаешь стремление женщин делать все самим, - вдруг раздался за их спинами голос парня. Он подошел ближе и как бы невзначай встал рядом с Мелоди.
Суперинтендант затушил сигарету, прижав ее к асфальту подошвой отполированного до блеска ботинка, и отсалютовал коллеге, желая удачи в дороге. Мелоди позволила в полном молчании загрузить свой велосипед в багажник автомобиля Аарона и так же, не говоря ни слова, пристегнула ремень безопасности на пассажирском сидении рядом с парнем.
– Почему ты передумал? – решилась спросить девушка, когда они проехали уже половину пути до особняка. Брови Аарона нахмурились, словно он не знал, стоит ли вообще отвечать, или не был уверен, что и сам знает ответ.
– Интересно, что Доминик попросит взамен за информацию.
– С чего ты взял, что он вообще что-то попросит? Эта информация ничего не стоит, - поразилась Мелоди способности парня во всем видеть корыстные мотивы, особенно удивляло то, что делал он это преимущественно в сторону собственной родни.
– «Ничего не дается даром на этом свете, кроме воздуха и солнечного сияния; все остальное должно покупаться - кровью, слезами, иногда стенанием, но чаще всего деньгами». Может быть, она ничего не стоит для него, но не для тебя.
– Мне кажется, ты слишком суров к своим родственникам, прости, что тоже лезу не в свое дело. Эй, и что это, ты только что процитировал «Скорбь Сатаны»*? Обожаю эту книгу! – воскликнула Мелоди, распахнув в приятном удивлении глаза. Ни один знакомый ей парень не читал книг, не говоря уже о том, чтобы к месту применять цитаты из них.
– Я тоже. У меня до сих пор сохранилось издание тысяча девятьсот девяносто первого года.
– Серьезно? Ва-ау! Как-нибудь покажешь его мне?
Пальцы, до этого сжимавшие руль, расслабились, Аарон просиял, наслаждаясь ожидаемой реакцией девушки.
– Конечно. Честно говоря, я бы больше предпочел, в самом деле, отвезти тебя на свидание к себе домой. Мы могли бы рассматривать часами книги, какие только нашлись бы у меня, я бы лучше сварил для тебя отвратительный кофе и сделал ужасные сэндвичи с копченым мясом и горчицей, чем ехать к Доминику, - Аарон сглотнул и облизал пересохшие губы, бросая умоляющий взгляд на Мелоди. В любой другой день, она незамедлительно согласилась бы, но не теперь, когда есть, пусть и небольшой, но шанс подобраться ближе к убийце, понять вложенный им смысл прежде, чем настанет их с Элисон черед умирать.
– Я бы очень хотела, правда, обожаю ужасные сэндвичи с горчицей, но не сейчас. Прости за каламбур, но это смертельно важно. Я должна все выяснить и как можно скорее. «Если есть верх, то должен быть и низ. Если есть свет, то также должна быть и тьма».
Вместо ответа, Аарон Дейли кивнул, обреченно соглашаясь на свою участь. Мелоди не могла рассказать ему всего, что чувствовала, как не могла поведать
***
Вечером того дня, Мелоди и Аарон подъехали к дому Доминика Дейли. Это был небольшой одноэтажный коттедж, под стать хозяину, старый, но ухоженный, с открытым двориком перед ним. Ровно остриженный газон, словно волосы мужчины за сорок, приобрел седые волоски и проплешины. Было слышно, как дверной звонок раздался в доме, и уже через минуту приглашенные гости заметили Доминика, шагающего к входу откуда-то из глубины дома.
– А-а, вы все-таки приехали. Сказать по правде, не надеялся, но очень рад, что вы здесь. Проходите-проходите, я только недавно вернулся, поставлю чайник.
Мужчина проводил гостей в уютный зал, в котором кроме дивана и пары кресел, располагались вдоль стен книжные шкафы, заставленные пыльными книгами, трофеями и старыми фотографиями в рамках. На низком кофейном столике аккуратно лежала стопка газет, рассортированная по датам, а рядом очки в роговой оправе. Аарон тоже рассматривал пристанище деда, словно ни разу с момента его переезда в коттедж не заглядывал в гости, и все же ему было интересно, как поживает один из его родственников. Мелоди знала, парень никогда не признался бы даже самому себе, что скучает по ним. Но где же мать и отец Аарона? Неужели люди, самые близкие, пусть и имеющие разногласия, могут запросто отказаться от собственной крови и плоти? Мелоди не могла и представить, что рядом не будет Элисон, как бы одиноко и тяжело тогда она ощущала бы себя, будто маленький корабль в неуёмной бушующей пучине, то и дело пытающей потопить единственного путника на мили вокруг.
В кухне слышались звуки закипающего чайника, бренчание тарелок, а после шарканье тапочек по полу ненадолго затихло. Мелоди подошла к ближайшему шкафу, всматриваясь в фото двух молодых людей, белозубо улыбающихся в парке на фоне раскидистого клена, в другой рамке на снимке ниже тот же мужчина, но чуть старше положил руки на плечи мальчику лет шести. Они сосредоточено смотрели в камеру, будто это было важнее, чем изобразить счастливую семью. Аарон, заметив куда направлено внимание девушки, подошел и, взяв верхнюю фотографию, погладил образ женщины подушечкой большого пальца, стирая пылинки.
– Это мои родители. Итон и Брук Дейли до моего рождения. Мама умерла, когда мне было пять лет, от рака молочной железы.
– О, Аарон, сочувствую...а где твой отец?
Парень поставил фотографию на место и покачал головой.
– Не здесь.
В это время вернулся Доминик с подносом в одной руке и стопкой газет в другой. Через мгновение перед каждым уже стояла дымящаяся чашка чая, а на блюдце аппетитно расположилось печенье с шоколадной крошкой.
– Никак не могу вспомнить, куда положил альбом. В нем хранится множество снимков с того времени, когда семьи Гренхолм и Дейли были близки, собирались вместе и праздновали победы и поражения друг друга. Жаль, что уже многого не вернуть, но я хотел бы сохранить хотя бы часть этого. Но я нашел вот что, - Доминик положил газеты, раскрытые на нужных страницах перед девушкой и внуком, многозначительно взглянув на последнего, а после с удовольствием шумно отпил горячий чай.