Наследие

Сиреневый Кот

— Совещание начнется через двадцать минут, — заметила она в ответ. — У нас еще уйма дел.

— Две минуты, и я буду готов, — произнес он, исчезая за дверью кабинета.

Ровно через две минуты он сидел за рабочим столом. В дверь постучали, и вошла Дана.

— Только не говори, что кризис в Боливии привел к падению стоимости наших вложений на два пункта.

— Кризис в Боливии привел к падению стоимости наших вложений на полтора пункта, — невозмутимо ответила Дана, кладя на стол папку с бумагами. — И не смотри

на меня так выразительно, Арман. Открывать вместо тебя совещание я не буду.

— А что в этом страшного? — заметил он, надевая очки в тонкой оправе и придвигая к себе папку. — Или остроты Ченга тебя настолько утомили?

— Не знаю, как у него с чувством юмора, но тебя он боится до судорог. А это изяществу мышления не способствует.

Арман глянул на нее, отвлекшись от чтения, и во взгляде его будто сверкнула и снова скрылась в ножнах отточенная сталь.

— Боится, говоришь? — Он снова принялся просматривать бумаги. — Ничего, пусть. Впереди у нас много интересного.

Дана села в кресло для посетителей и, облокотясь на стол, подперла рукой подбородок.

— Речь о повестке сегодняшнего совещания?

— В частности, речь пойдет о результатах предварительных исследований, проведенных группой Дэниела Кери.

— Ты, помнится, высказывал идею назначить кого-то из членов Трибунала для наблюдения за работой группы?

— Да, именно так.

— Кто это будет?

— Лао Ченг.

Выражение лица Даны не изменилось, но вскоре она задумчиво произнесла:

— Свершилось. Ты выжил из ума. Так?

— Ну, радость моя, не прикидывайся глупее, чем ты есть, — хмыкнул Арман. — Уж кто-кто, а ты, как мой советник, эту идею должна оценить по достоинству.

— Тебе, господин мой, придется растолковать это мне еще раз, — проговорила Дана.

Арман отодвинул бумаги и посмотрел на нее с лукавым прищуром:

— О политике кнута и пряника ты слышала. Кнутов с него достаточно, очередь за пряниками… Брось, Дана! Он и так уже проклял день, когда решил поднять голос против отца.

— Это не повод ему доверять.

— А разве у нас был повод усомниться в его преданности? Вспомни, предположение о его участии в заговоре было опровергнуто самым тщательным расследованием. А кадрами вроде Ченга не разбрасываются.

— Грант утвердит такое назначение?

— Судя по последним его высказываниям, он уже вполне готов сменить гнев на милость.

Дана с сомнением покачала головой. Спросила:

— А что насчет второго вопроса?

— Ты о назначении Диего Фернандеса Региональным Координатором? И какую проблему ты усмотрела здесь? Обычное назначение на обычную должность.

— Ты не возражал против кандидатуры?

— Нет оснований возражать, Дана.

Она поколебалась секунду, потом все-таки сказала:

— Я не хотела бы видеть его в твоем окружении.

Арман глянул на нее острее:

— Почему,

если не тайна?

— Это человек, который способен на все, — тихо ответила она.

— Многие из нас способны на многое…

— Я сказала не «на многое», а «на все», Арман, — возразила Дана. — Последним человеком, которого я считала способным на все, был твой отец. А Фернандес… Мне неуютно в его присутствии. И не надо считать это бредом нервной женщины.

— Я и не считаю это бредом, — ответил Арман. — Но пойми, нет ничего, к чему я мог бы придраться, чтобы оспорить назначение. Кандидатура идеальная.

— Вот это и настораживает, — вздохнула Дана. — Но ты, кажется, озабочен чем-то совсем другим.

— Забот всегда хватает. Ты не забыла, что сегодня у моего сына день рождения?

— Нет, конечно. Я поздравлю его.

Арман отодвинул стопку бумаг и, сняв очки, потер переносицу — жестом усталости.

— Арсен заявил, что на ужине, когда соберется вся семья, он сообщит нечто очень важное.

— Большой секрет, надо полагать.

— Да какой там секрет! Дернуло меня рассказать ему, что я объявил о своей помолвке с его матерью в свой день рождения. Между прочим, он сказал, что не даст никому сесть за стол, пока ты не придешь. И он не шутил.

— Ему досталось дедовское упрямство, — пожала плечами Дана.

— Ему бы дедовского ума. Он намерен после Академии проситься в Службу безопасности. И Молери готов его принять, несмотря на молодость и отсутствие опыта.

— А в спецгруппу он не будет проситься? — улыбнулась Дана.

— Я спрашивал, — хмыкнул Арман. — Он ответил, что не увлекается экстремальным спортом.

— Тебе уже говорили, что он очень похож на деда?

— Я и сам это вижу… Дана, может, пора перестать отрицать очевидное? Для всех нас ты — член нашей семьи. То, что ты не носишь фамилию Лафонтен, ничего не меняет.

Она помрачнела, встала, отошла к окну и отвернулась. Арман тоже встал и подошел к ней.

— Дана… Прости, я не понимаю. Я знаю, как ты жила прежде. Разве тебе не хотелось иметь семью? Или мы чем-то тебя обидели? Чем?

— Нет. — Она покачала головой. — Нет, все в порядке. Это ты извини… Я просто привыкла думать, что буду чужой для всех, кроме него. Конечно, я приду на ваш… на наш праздник. А теперь давай вернемся к делам.

— Конечно. Что там у нас следующее?

*

После совещания Дана вернулась в свой кабинет. Плотно прикрыла дверь, села за стол, с минуту бездумно смотрела на экран включенного ноутбука.

Совещание закончилось без сюрпризов. Даже утверждение Лао Ченга в качестве куратора проекта под названием «Альфа» прошло без особого шума. А вот встреча с Диего Фернандесом, только что назначенным Региональным Координатором Южной Европы, оставила у нее на душе нехороший осадок.