Наследие
Шрифт:
За дверью гостиной раздались топот и звонкие голоса. Арман мгновенно согнал с лица тревожную тень.
Первой в комнату влетела Жанна — тоненькая, невысокая для своих пятнадцати лет, очень похожая на мать. Со счастливым воплем:
— Дедушка! — она плюхнулась к нему на колени и обняла за шею.
Арсен, бывший на два года старше сестры, считал подобные нежности недостойными взрослого человека и с независимым видом остановился у стены напротив.
— Как закончился год? — спросил Лафонтен у внучки, когда первые восторги встречи улеглись. —
— Да, — еще шире заулыбалась Жанна. — На отлично! А на следующей неделе у нас бал!
— Помнишь, что я тебе обещал?
Он достал из внутреннего кармана пиджака бархатный футляр. Жанна, задержав дыхание, взяла коробочку и открыла крышку.
По ее лицу брызгами скакнули искры с граней крошечных, тонкой огранки бриллиантов.
— Дедушка… Это оно? — спросила она шепотом, не отводя глаз от сияющих камней.
— Да, оно. Его носила твоя бабушка. Это ожерелье должно было перейти к ее дочери, но в итоге дождалось внучки. Береги его.
Притихшая Жанна осторожно закрыла футляр и снова прижалась к деду:
— Спасибо. Можно мне надеть его сейчас?
— Конечно.
Она вскочила и убежала. По пути глянула на брата и шаловливо показала ему язык.
Арсен вздохнул. Он, похоже, догадался, что ему предстоит сюрприз не столь приятный.
Лафонтен, проводив взглядом внучку, напустил на себя строгость:
— А тебе я тоже кое-что обещал… двоечник. «Месье Лафонтен, ваш внук очень способный юноша, но ему так не хватает усидчивости»!
— Это кто такое говорит? — немедленно вспыхнул Арсен.
— А ты не догадываешься, бедный невинный юноша? Мадам Фукье, у которой ты провалил все проверочные работы, потому что не посещал занятия.
— Она просто придирается! И вообще, почему они только о том и помнят, что я твой внук? Я-то сам что, не человек? Могли бы и на меня обратить внимание!
— А что ты для этого сделал? — Лафонтен критически прошелся взглядом по его фигуре. — Натянул мятые джинсы, отрастил патлы и научился препираться с учителями по поводу и без? С чего бы вдруг эта мадам к тебе придираться начала?
— А вот с того самого! — сердито заявил Арсен, сунув руки в карманы упомянутых мятых джинсов. — Нет ей покоя с того, что я твой внук. Ну так тебе и объяснялась бы в любви, раз ее так заводит!..
— Что?! — изумился Лафонтен. Поднялся на ноги. — Ты вот это ей прямо и сказал?
Арсен сник, но глянул из-под упавшей челки с упрямством молодого бычка:
— Нет, конечно. Я был очень вежлив. Сказал, что мои родственные связи не имеют отношения как к моей способности воспринимать отдельные учебные дисциплины, так и к ее способности эти дисциплины до меня доносить. И тем более к моим предпочтениям в одежде и стиле!
— Очаровательное хамство, — задумчиво произнес Лафонтен.
Арсен посопел, уставившись в дальний угол комнаты.
— Ну доконала она меня совсем, — признался он нехотя.
— Он исправится, отец, — подал голос Арман и, чуть отвернувшись
— Конечно, исправится, — кивнул Лафонтен-старший, обращаясь к сыну, но продолжая смотреть на внука. — Начнет посещать занятия и сдаст все работы у этой мадам Фукье. Вот тогда и поговорим о дорогих подарках.
Он сгреб внука за вихры, слегка встряхнул:
— Ладно, что уж там… Отец твой в твои годы был таким же обормотом. А вот если ты думаешь, что я сяду за один стол с таким пугалом, то очень сильно ошибаешься. Тебя будто бегемот пожевал. Брысь переодеваться!
Арсен исчез еще шустрее Жанны, на пороге оглянувшись и бросив на деда веселеющий взгляд. Лафонтен перевел дыхание и посмотрел на сына. Тот, отсмеявшись, вытирал выступившие слезы.
— Теперь дело за малым — дождаться, — заметил он.
— Надеюсь, ждать придется не слишком долго, — отозвался старший Лафонтен. — Хотя ты был тем еще упрямцем.
— На самом деле, он больше похож на тебя, чем на меня.
— Ну да, особенно с учетом того, что ты — просто фотография меня в молодости, — усмехнулся Лафонтен. — Может быть, пора спуститься в столовую?
— Я не о внешнем сходстве, — вздохнул Арман, тоже поднимаясь на ноги. — Но как тебе угодно… Прошу к столу.
За обедом о делах они не говорили. Только об отдыхе, австралийских курортах и успехах младших членов семьи. Арсен, очевидно демонстрируя готовность поддержать семейные традиции по переходу от мятых джинсов к глаженым брюкам, лохмы свои чудесным образом превратил в элегантную прическу с хвостиком. И локти ни разу не поставил на стол. Лафонтен отметил про себя, что мальчика совсем не тяготят ни светские манеры, ни строгая одежда.
Все образуется. Арман тоже долго думал — и пытался доказать себе и другим — что совсем не похож на отца, но с годами превратился в почти точную его копию.
Не совсем, поправил себя старший Лафонтен, переключив внимание на сына. Не копия. И напрасно кое-кто считает, что с ним будет намного проще и безопаснее иметь дело.
После обеда дамы отправились в город, Арсен тоже исчез, туманно сославшись на важную встречу и натянув обратно любимые джинсы и куртку. Тогда Лафонтен получил возможность спокойно поговорить с сыном.
— Итак, последние новости ты знаешь, — произнес он, когда они вернулись в гостиную на втором этаже. — Откуда, если не секрет?
— Не секрет, — кивнул Арман, усаживаясь к столу и доставая сигареты. В отличие от отца, курил он очень редко, и только в моменты эмоционального напряжения или раздумий. — От Денниса Гранта.
— Вот как? — Лафонтен извлек свой портсигар. — Он-то каким образом вмешался в это дело? Из Лондона?
— Так ведь из Лондона, а не из Антарктиды. Тут до Парижа рукой подать, — улыбнулся Арман. — Будто ты не знаешь Гранта. Ему дело есть до всего, а до Шапиро с недавних пор — особенно.