Наследие

Бэк Мэри

— Лорен…

Девушка вздрогнула от неожиданности, услышав его голос, и медленно развернулась, стараясь принять самый не напуганный и не растерянный вид. Велимонт неуверенно шагнул к ней:

— Моя малышка, я снова испугал тебя… Черт, я не хотел, чтобы ты видела меня таким, — с болью произнес он, — Я пойму, если ты вдруг…

Лорен, не помня себя от какого-то странного наваждения, сорвалась с места, обхватив его шею руками, и поцеловала, вложив в этот поцелуй всю любовь и понимание, что в ней были. Велимонт подхватил ее, крепко обнимая и прижимая к себе, а все вокруг

перестало иметь какое-либо значение. Вот она, снова рядом, будто ничего плохого и не случилось… И так всегда, она всегда держала свою душу открытой нараспашку для него.

— Не надо этого, — прошептала она, — Мы все способны на разрушения и убийства. Мы стоим друг друга…

— Я это делаю только ради тебя, малышка… — прошептал он в ответ, — Только из-за тебя я такой. Я просто не могу позволить кому-то тронуть тебя.

Лорен отчаянно уткнулась ему носом в грудь, закрыв глаза, и прислушалась. Ветер в деревьях снова тихо и меланхолично запел, протягивая эту грустную песню для них двоих, а цветы начали медленно возвращаться к жизни, чувствуя, как и у Лорен все внутри согревалось от теплых и любящих объятий Велимонта.

Доверие — очень сложная вещь, и спокойное и непрерывное доверие кому-то дается нелегко, зная, на что способен второй. И все же, сломаться слишком просто, но бороться до последнего, даже принимая друг друга такими, какие есть… Это даже больше, чем подвиг — это победа над самим собой, победа над всеми сомнениями и слабостями.

— После того, как ты ушла, Раймон поймал заложника, — произнес Велимонт, аккуратно считывая ее поверхностные мысли, — А Мара с Артом нашли ту самую книгу, которую все искали.

— А почему ты не с ними? — спросила Лорен, — Ты ведь их король.

— Я присматривал за тобой всю ночь. Сейчас в городе слишком опасно одной, особенно ночью. И я не хочу смотреть, как они пытают человека, — пояснил вампир-некромаг, — Лучше уж гулять по саду, чем наблюдать за чьими-то мучениями. Пусть он и пытался убить нас…

— Я думаю, все равно придется вернуться. Он может сказать что-то важное. К тому же, эта книга явно очень важна, и в ней тоже может быть ответ. Нужно вернуться, как бы нам ни хотелось остаться здесь. Война еще не окончена.

***

– -------------Chelsea Wolfe — To the Forest, Towards the Sea----------------------------------------------------

Заложнику было хоть бы хны — казалось, плевать ему на это позорное заточение. Он сидел, связанный на стуле в большой гостиной перед кучей своих врагов — кроме того, его еще и сдерживала и магия, слишком жуткая и смертельная. Он и так понимал, что рыпаться бесполезно. Возникало даже странное чувство, что ему нравилось быть здесь — он смотрел на каждого по очереди так изучающе, будто пытался залезть им в душу, и от этого всем становилось не по себе.

Конечно, сначала он долго не приходил в себя — Раймон неплохо приложил его магией за Василису. Оказалось, это именно он и ранил ее, и сейчас она уже, вполне придя в чувство, сидела с перевязанными ранами, хотя все-таки кровь Раймона медленно излечивала ее. И все они сидели теперь напротив него, ожидая лишь, когда он очнется.

Они

тихо перешептывались, попутно листая и книгу — сейчас почему-то она не причиняла никому вреда, не излечивала от вампиризма — но и не открывала никаких тайн. Раймона так и тянуло к книге, будто там он мог найти ответы на свои вопросы, но он почему-то не решался к ней притронуться. Тянуло к ней и Матвея почему-то, и Амелию с Равеном, а Лиза как-то подозрительно косилась на нее, предчувствуя что-то нехорошее.

— Что мы с ним делать будем? — осторожно, вполголоса спросила Эффи, кивая на пленника. — Кстати, Матвей… Спасибо, что спас от него мою задницу.

— Обращайтесь, — усмехнулся тот и коротко поклонился ей, в напряженном ожидании изучая книгу вместе с Марой.

— А время бежит, — напомнил Дино, — Скоро нас всех накроет с головой, а он все еще не проснулся. Надо выбить из него правду, узнать все, что он знает. Видимо, вы очень сильно разозлили их, когда искали книгу в этих тоннелях.

— Другого выхода не было, — отозвалась Кира, — Нам всем угрожает опасность. И этому тоже, — она указала на незнакомца, — Глупые ведь, не понимают. Что их, пощадят что ли, когда весь мир рухнет?

— И что вы будете с ним делать? — поинтересовалась Роза, — Пытать?..

— Если потребуется, — коротко ответил ей Матвей, не отрывая глаз от книги.

— Эй, он ведь давно пришел в себя! — вдруг воскликнул Ванька, — Он уже давно нас слушает!

Переглядываясь и перешептываясь, все тут же обернулись к пленнику, понимая, что Ванька прав — чужак уже давно за ними наблюдает исподлобья, не выдавая себя ни движениями, ни звуками. Он сидел тихо, как мышка, хитро притворялся, а никто, кроме Ваньки, который все это время, не отрываясь, наблюдал за ним, и не заметил.

– ------------------Digital Daggers — Bad Intentions------------------------------------------------

Этот был не таким, как все остальные наемники Лукаса — спору нет, конечно же, он был подготовлен не хуже. Но он был сам по себе, сам себе хозяин. Лукаса, видимо, он не признавал — по его взгляду было заметно, что он сам ничем не хуже. Матвей даже на долю секунды увидел в нем любопытный трофей — с такими хитрыми и расчетливыми противниками он и любил сражаться.

— Наконец-то, — удовлетворенно произнес Раймон, вставая с дивана и шагнув к нему. Некромагу уже надоело сидеть на одном месте и метаться, думая только о книге и о своем прошлом. Ему уже хотелось хоть какого-то продвижения, решения проблем — надоела проклятая неопределенность.

Чужак с любопытством уставился на того, кто его поймал, и тихо посмеялся себе под нос. Среди людей такие, как он, были огромной редкостью — те, кто поддавался своим демонам сам по себе, без вмешательства извне. Он давно уже понял, что от Раймона ему достанется больше, чем от всех остальных — из-за девушки, которую он жестоко ранил. Но промолчал.

— Молчунам достается больше всех, ты в курсе? — добавил Матвей, дернув бровью. Чужак взглянул и на него.

— Он с нами в какую-то игру играет, — фыркнула Дэни, — Так и будет молчать, и ничего не скажет.