Наследница бриллиантов
Шрифт:
Он рассуждал конкретно и здраво, как все Бренна, поведение дочери казалось ему легкомысленным и недальновидным. Соня, которая и в самом деле не придавала деньгам большого значения, вынуждена была признать про себя, что в словах отца есть резон.
— Я познакомилась с одним человеком, — сказала она. — Его зовут, как тебя, Антонио. По-моему, это хорошее имя для мужчины. Я просто уверена в этом.
— На твоем месте я не был бы так уверен. Я, например, ни в чем уже не уверен, — с грустью признался он. — Не уверен, что
Соня хотела возразить, но он остановил ее.
— Не уверен, что был тебе хорошим отцом, — продолжал он.
— Ты замечательный отец! — горячо воскликнула Соня.
С годами конфликты и обиды изгладились из ее памяти, остались только светлые детские воспоминания.
— Я не помог тебе, моей единственной дочери, найти свое место в жизни, — в голосе отца звучала боль, — так что думаю, имя Антонио не даст тебе надежных гарантий.
— Он крупный издатель и меня очень любит. Я именно об этом приехала тебе сказать. Мне кажется, я начну теперь жить иначе.
Антонио Бренна крепко, как маленькую, обнял Соню и прижал к себе.
— Будем надеяться, что на этот раз ты сделала правильный выбор.
Сейчас в темноте купе отец как живой встал у нее перед глазами. Грустный одинокий старик, которого мучают страхи за любимую дочку… Почувствовав щемящую жалость к отцу, она чуть не заплакала. Горько вздохнув, медленно начала раздеваться. Сняла блузку, потом юбку, вынула из ушей серьги. Зажгла ночник и взглянула на часы. Была полночь. Прислушалась. За стеной не раздавалось ни звука. Взяв со столика бутылку шампанского, она бесшумно открыла дверь в соседнее купе и несколько секунд смотрела на спящего. Он лежал, закинув руку за голову. Потом на цыпочках подошла и легла с ним рядом. Знакомые духи опьянили ее, она нашла губами его губы и поцеловала.
— Наконец-то, — прошептал он и прижал ее к себе.
— Ты знал, что я в соседнем купе? — удивилась Соня.
— С самого начала. Мне сразу же было доложено, что женщина необыкновенной красоты без багажа, с бутылкой шампанского в руках настоятельно просила поместить ее в купе, смежное с моим. Сказал мне начальник поезда и о том, что дверь между нашими купе не заперта.
— А я-то была уверена, что, наградив его по-царски, обеспечила себе полное инкогнито!
— И сколько же ты ему дала?
— Двадцать тысяч лир.
— Ты называешь это — наградить по-царски? — И Джулио де Брос расхохотался, как мальчишка.
— А разве нет? — смутившись, спросила Соня и тоже засмеялась.
Потом они любили друг друга долго, страстно и ненасытно, как в свою первую ночь; их соединенные тела на узкой вагонной полке покачивал мчащийся поезд и освещали короткими вспышками пролетающие мимо станционные огни.
Соня предложила ему вернуться и снова жить вместе, но Джулио
— То, что сегодня ты принимаешь за любовь, завтра окажется обыкновенной жалостью из-за моей неполноценности, а я ненавижу, когда меня жалеют. В один прекрасный день ты поймешь, что погубила свою жизнь, взвалив на себя роль сиделки, и уйдешь. Для меня это будет конец. Так что оставим эти разговоры раз и навсегда.
В словах Джулио была жестокая правда, и Соня понимала это.
— Что же мне делать? — чуть не со слезами спросила она.
— Жить своей жизнью. Найти нормального мужчину, а за мной оставить роль главного консультанта, — пошутил Джулио и с нежностью добавил: — Будем встречаться иногда, как сегодня.
— Я рассказывала тебе про Антонио Ровести. Между нами пока ничего не было.
— И не будет, если ты не сделаешь первый шаг. Антонио очень застенчив, даже инфантилен, и в этом виноват его отец.
— Ты его хорошо знаешь?
— Неплохо. Когда-то ребенком я часто бывал с матерью в их доме на улице Сербелонни. Антонио был уже подросток, а отец, как маленького, при всех сажал его к себе на колени.
— Сейчас и того хуже. Антонио материально зависит от отца. На жалованье, которое он получает в издательстве, прожить невозможно, а тем более снять для нас двоих квартиру.
— Но он любит тебя.
— Мне этого недостаточно, чтобы броситься в его объятия очертя голову.
— Он хороший человек, но тебе видней. Рано или поздно он станет полновластным хозяином одного из крупнейших европейских издательств, об этом тоже не стоит забывать.
— Пожалуй, это будет не лишним, — пошутила Соня.
Они расстались на стоянке такси. Джулио поехал в суд, а Соня в аэропорт, чтобы лететь обратно в Милан, где ее ждал Антонио Ровести.
ГЛАВА 32
Антонио заехал за ней уже под вечер.
— Прости, Соня, ты, наверное, заждалась меня, — извиняющимся голосом сказал он.
— Тебя задержал отец?
— Ты права, он меня буквально изнасиловал, заставил сделать одну работу, которая могла спокойно подождать до завтра, а то и до следующего месяца. Когда он появляется в конторе, все должны плясать под его дудку.
Антонио оправдывался, как маленький мальчик, который боится, что его накажут.
Силия спустилась с ними к машине, чтобы помочь уложить багаж. Антонио предложил Соне провести выходные в Венеции, в их дворце, недавно приобретенном Джованни Ровести и уже полностью отреставрированном. Соне очень хотело увидеть знаменитое палаццо Маццон, и она с радостью приняла предложение своего поклонника.
Семья Ровести приезжала в Венецию лишь раз в год, в сентябре, на время кинофестиваля. Что касается Антонио, он частенько проводил в палаццо Маццон уик-энды, но впервые в жизни осмелился взять с собой женщину.