Наследница Дестроера

Мэрфи Уоррен

— Но это именно та карточка! — изумился Чиун.

— Да, точно, — подтвердил Римо. Фактура и размер были те же. — На ней золотыми буквами значилось, что предъявитель является агентом правительственной секретной службы. И стояла подпись президента. Во всяком случае, фамилия была президента, подписи его я не знаю.

— Эта самая карточка? — спросил Смит.

— Да!

— Да это чушь собачья! — заявил Смит. — Какое секретное агентство станет выдавать такие нелепые документы? Ерунда!

— Именно это я и пытался втолковать губернатору, но он и слушать не стал! Проглотил легенду этого самозванца как миленький.

Да и вообще — ниндзя-то не настоящий! Он же был белый!

— Японец, — буркнул Чиун, в растерянности глядя на карточку.

Смит поднес ее к самой лампе и констатировал:

— Ни на одной стороне никаких надписей. Может, он использовал симпатические чернила, которые проявились на пластиковой поверхности? — неуверенно предположил он.

— Иными словами, мне нельзя получить такую? — Чиун был явно разочарован.

— Как я могу ее воспроизвести, если я даже не знаю, что на ней было? — резонно возразил Смит.

— Ах японский воришка! — с чувством пригрозил Чиун. — Он еще проклянет тот день, когда посмел обмануть Мастера Синанджу!

— Как он выглядел? — поинтересовался Смит.

— Лицо было закрыто — как у ниндзя, — сказал Римо.

— И было отчего! — не унимался Чиун. — Я вам рассказывал о ниндзя и о Мастерах Синанджу, Император Смит?

— Нет, кажется.

— Вам бы эта история понравилась, — произнес Чиун, пододвигая кресло ближе к Смиту. — У меня еще много разных истории!

— Пока ты будешь ублажать Смита россказнями о Синанджу, я пойду прогуляюсь, — заявил Римо. — Да, Смит, для большей ясности: ниндзя был шесть футов один дюйм ростом, белый, с голубыми глазами.

— Он был ростом с меня, японец, с маленькими черными глазками, — стоял на своем Мастер Синанджу.

— А я — папа римский! — огрызнулся Римо и с шумом захлопнул за собой дверь.

— Не обращайте внимания, Император Смит, — сказал Чиун. — Он, по всей видимости, нездоров.

— Почему вы так говорите?

— Если человек путает японского ниндзя с белым толстяком в костюме ниндзя, он не может быть здоров. Мне кажется, у Римо мозги стали слабеть. Что ж, неудивительно: ведь он первый белый, постигший Синанджу. Меня давно беспокоит, как его немощный белый мозг может устоять перед натиском совершенства, и теперь я вижу, что он действительно стал сдавать. Остается только надеяться, что это не заставит его совсем отказаться от тренировок. Тем больше для нас оснований возобновить контракт!

— А разве Римо не сказал, что ниндзя был в маске? Не исключено, что одного из вас эта маска ввела в заблуждение.

Смит продолжал вертеть в руках пластиковую карточку, словно надеясь выудить из нее какой-то секрет.

— Все ниндзя закрывают лицо! — возмутился Чиун. — Такое проклятие наложили на них Мастера Синанджу. Я вам сейчас все расскажу по порядку.

— Да, да, конечно, — рассеянно отозвался Смит. Его внимание все еще занимала загадочная карточка.

— Однажды, — Чиун выступил на середину кабинета, — одного Мастера Синанджу нанял на службу японский император. Это было в шестьсот сорок пятом году до новой эры по западному летоисчислению.

— Как звали того Мастера?

Чиун помолчал, продолжая мерять кабинет шагами.

— Отличный вопрос! — похвалил он. — Великолепный вопрос. Римо за все годы моей с ним работы ни разу не задал мне такого умного вопроса.

— Благодарю, — сказал Смит. — Я просто

полюбопытствовал.

— Его имя было Мастер Сам, — ответил Чиун и поклонился в знак восхищения проницательностью Императора Смита, задавшего столь мудрый вопрос. — Так вот, Сама призвали ко двору тогдашнего императора Японии.

— Как его звали?

— Сам. Я ведь уже сказал, — обиделся Чиун.

— Нет, я говорю об императоре Японии.

— Ба! Да какая разница? Для предания это не имеет никакого значения.

— Вы рассказывайте, а я пока посмотрю, — сказал Смит и застучал клавишами. — Его звали император Тенчи.

— Возможно, — равнодушно отозвался Чиун. Дались этому Смиту имена, к тому же чужестранные! — Так вот, этот император, — продолжил Чиун, — которого, возможно, звали Тенчи, поведал Мастеру Синанджу, что у него есть враги, и сказал о том, где их можно искать — дома или на службе. Тогда Мастер Синанджу нашел их одного за другим, и больше они императору не докучали. И каждый раз, как Мастер Сам являлся к императору Японии и докладывал об успешном завершении очередного этапа, тот говорил: “Я вас пока не отпускаю, у меня обнаружился новый враг. Поступите с ним так же, как с другими, и я подниму вознаграждение Дому Синанджу”.

А так как Мастер Сам не хотел оставить работу незавершенной, всякий раз, когда император обращал его взоры на нового врага, он принимался за него. И лишь после пятой жертвы у Мастера Синанджу возникли подозрения, поскольку среди этих людей были простые крестьяне, которым незачем было плести заговоры против трона, украшенного хризантемами.

— Понятно.

Смит неотрывно смотрел на бегущие по экрану монитора строчки свежей информации.

Мастер Синанджу сделал вид, что не заметил откровенной невнимательности Смита. Предания Синанджу всегда служили предметом разговоров между Мастером и воспитанником, Мастером и Императором. Неужели Смиту непонятно, зачем ему это все рассказывают? Ладно, на этот раз простим Смиту его рассеянность. Разум белого человека по природе своей не способен долго концентрироваться на одной теме.

— Итак, получив задание устранить шестую жертву, Мастер заблаговременно явился на то место, где, по свидетельству императора, он должен был застать заговорщика, а когда пришел, то тотчас обнаружил шпиона, которого послали специально затем, чтобы он изучал искусство Мастера Сама в действии.

Мастер Сам взял этого несчастного за шиворот и потребовал объяснений. Прекрасно зная могущество Синанджу, соглядатай задрожал всем телом и залепетал: “О Мастер, мой император жаждет заполучить мудрость Синанджу, которую мне надлежит наблюдать, с тем чтобы после доложить государю. Этим я и занимался все время, пока ты убивал остальных”. Шпион также поведал Саму о том, что у императора нет явных врагов, а Мастер все это время убивал бедных крестьян.

— Какой ужас! — изрек Смит.

— Могло быть и хуже, — философски заметил Чиун.

— Не понимаю, куда уж хуже.

— Мастеру Саму заплатили вперед, — объяснил Чиун.

— А-а.

— Так вот, — продолжал Чиун, — услышав об этом, Мастер Сам задал императорскому шпиону один последний вопрос: “И чему же ты научился?” Шпион тогда ответил дрожащим голосом, что он научился у Мастера Синанджу скрытно передвигаться в одежде цвета ночи, взбираться по голой стене, как паук, и убивать голыми руками.