Наследница Ингамарны

Зорина Светлана

— Камнееды ведь неразумные твари? — спросила Гинта. — И те, из-под земли… Тогда кто открыл тебе врата? Учитель, как ты попадаешь в необитаемые миры?

— Совсем необитаемых миров нет. А что касается Кассы, то нафф погибших всё ещё витают в этом мире. Они ждут нового воплощения… А может, уже дождались. Тогда я им не завидую.

— А что… Ты думаешь, камнееды? Или те подземные чудовища?

— Не знаю. Камнееды сильно размножились. Подземные чудовища тоже, и некоторые из них постепенно привыкают к жизни на открытом воздухе… Я не знаю, какая судьбы постигла погибших. И я далеко не всегда знаю, кто открывает мне врата. В любом мире есть высшие существа, но они не всегда видимы. Сиуры неразумны, вернее, их нум в зачаточном состоянии, но я знаю, что на Сиуране кроме

них есть кто-то ещё. Он пускает меня туда, и я не боюсь его. На Теваре я бываю редко. Там нет видимых живых существ. Пейзажи этой ангамы спокойны, красивы и не внушают тревоги — вы и сами это знаете, я показывал вам Тевар два дня назад… Но я не люблю там бывать. Тот, кто открывает врата, пугает меня. Я не знаю, кто он, но я боюсь его.

— Деревья-колодцы, — задумчиво произнесла Гинта. — Как необычно…

— Я видел подобное ещё на одной ангаме, — помолчав, сказал Саннид. — Её солнце — глаз Сингала. Всего один раз открылись для меня врата в тот мир. Мне так больше и не удалось там побывать, хоть я и пытался… Золотой зверь не пускает в свои миры. Сингал — грозный страж. Недаром в глубокой древности это созвездие называли Равантанэфф — «хранитель небесных врат».

Гинта вспомнила сингала, стерегущего центральный вход её родного замка.

— Создатели нашей Эрсы, Кассы и того мира в созвездии Сингала явно получили от Великого Нумарга одну модель для подражания, — решила она. — Или все трое выбрали один образец…

— А если на ангаме нет живых существ, что это значит? — поинтересовался Самбар. — Не высших, а таких, как мы или звери… Это значит, что они ещё будут или уже были и исчезли?

— Одно из двух, — ответил Саннид. — Мёртвых ангам поблизости мало, зато много таких, которым ещё предстоит длительный период развития. К числу таких относится и наша луна Санта.

Гинта ещё в четыре года любила рассматривать украшающие зиннуритовый зал Ингатама белламы с лунными пейзажами. Санта — жаркая ангама. Примерно половину её площади занимают пустыни, а с запада на восток тянется хребет — белые и синевато-лиловые скалы, похожие на дворцы с острыми шпилями, множеством узорчатых арок и мостов. Дед говорил, что это бури, несущие раскалённый песок и мелкие камешки, обтачивают горные породы, придавая им всевозможные формы и оставляя на них причудливый орнамент.

Саннид показал своим юным ученикам Санту во время бурь. Белые бури приходили из Северной пустыни. Южные ветра были слабее, они несли с собой красный песок, от которого узоры на скалах становились ярче. Рассматривая их, дети с удивлением отмечали намёк на симметрию, а кое-где даже улавливали в изображениях смысл и узнавали привычные глазу фигуры. Гинта с восторгом смотрела на стены и арки, украшенные сквозными узорами (в некоторых местах камень был тонок, и песчаные бури постепенно пробивали его насквозь), на покрытые рельефами скалы-башни и скалы-колонны. Встречались и скалы-статуи — какие-то чудовища, неведомые звери и странные существа, похожие на людей с узкими глазастыми лицами и длинными ногами. У некоторых были крылья.

— Неужели всё это творение стихии? — удивился Рувим.

— А кто сказал, что стихия совершенно слепа и неразумна? — промолвил Саннид. — На этой ангаме властвуют стихийные духи. Мы называем их саннэфами. У них нет плотных тел, но они, управляя стихиями, творят этот мир. Санта отдала свою плодоносную силу Эрсе, но когда ангамы разделились, часть существ осталась у нас, на Эрсе, получив плотные тела, а часть — на Санте. Их развитие пока не закончено, но ещё неизвестно, где они получат свой окончательный облик — здесь, на Санте, или на другой ангаме. Это будут могущественные существа. Саннэфы владеют не только внешними силами, но и теми, что скрыты в глубинных слоях Санты. Они производят взрывы, извлекая из недр ангамы новые материи — как твёрдые, так и жидкие. В последнее время здесь появились озёра.

Саннид показал два озера. Одно представляло собой кипящее кроваво-красное месиво в окружении острых белых скал, другое было голубоватое и прозрачное. Оно не кипело, но от его поверхности поднимался пар, и нависшие над ним гигантские башни

из тёмно-лилового камня казались окутанными туманом. На самой высокой глыбе Гинта разглядела странную фигуру — простую, но симметричную, словно вырезанную рукой мастера по рельефам. Впрочем, стихийные духи Санты тоже были отличными мастерами. Гинта не сразу поняла, почему эта незатейливая фигура привлекла её внимание. Она ей что-то напоминала, а вот что… Скала отражалась в озере, но стелющийся над водой пар мешал рассмотреть отражение. Да и так ли это важно — рассмотреть его… Картина исчезла. Вернее, её сменила другая, ещё более интересная, и Гинта забыла про скалу над озером. Саннид показывал Белую пустыню, которую буквально наводняли причудливые каменные изваяния. Суана отметила, что многие из них похожи на деревья и гигантские цветы.

— Верно, — кивнул Саннид. — Санта отдала Эрсе силу плодородия, но поскольку она участвовала в творении всех форм жизни Эрсы, она творит их подобия и здесь, только другими средствами. И создаёт новые формы. Санта, как вы знаете, даже издалека продолжает влиять на плодородие Эрсы, на рост и состояние всего живого — людей, животных, растений. Но особенно велико её влияние на зверей. Когда-нибудь те, что являются на Эрсе животными, станут там, на Санте, другими, более развитыми существами. По одной из самых древних местных легенд, у Гины были дочери-близнецы — Гинтра и Санта. Первая покровительствовала растениям, вторая — животным. Позже родилась другая легенда, которая назвала Гинтру главной лесной богиней. А среди её младших сестёр, гинт, были богиня растений Виринга и хозяйка зверей Санта. Потом Санта поселилась на небе, и роль покровительницы животных перешла к Гинтре. Она, конечно, госпожа всего, что есть в лесу, но растениями занимается в основном Виринга, а Гинтра… Она обычно является в сопровождении зверей. А в Лаутаме считают, что дочери-близнецы Гины Санта и Гинтра — две ипостаси одной богини, небесная и земная. Одна больше похожа на мать, богиню земли, другая — на небесного отца. В Лаутаме говорят: Санта — небесная царица зверей. Так оно и есть. Когда-нибудь животные Эрсы обретут на Санте совсем другие тела. Но произойдёт это ещё нескоро. Санта — ещё молодая ангама. Как и наша Эрса.

— Даже странно, что нашей Эрсы когда-нибудь не станет, — сказал Тиукан.

— Что тут странного? — поднял брови Саннид. — Ты тоже умрёшь.

— Но моя нафф получит другое тело.

— Верно. И она получит его даже после гибели Эрсы. Нафф бессмертна, но любое плотное тело подвержено старению и смерти. И тело Эрсы тоже. Но стоит ли грустить о ней за много миллионов лет до её гибели?

— Значит, у саннэфов пока нет плотных тел? — спросила Гинта.

— У некоторых уже есть, — помолчав, ответил Саннид.

— А они могут жить только на Санте? Или иногда появляются на Эрсе?

— Иногда появляются.

— Хель?

— Да. Его неспроста называют земным и небесным зверем. Иногда его видят здесь. А я видел его там, на Санте. Хель — воплотившийся в материи саннэф, стихийный дух. Ему не страшна никакая стихия. И тому, кого он несёт, тоже.

— И правда. Я же совсем не чувствовала ни ветра, ни холода, а ведь был мороз…

Гинта, смутившись, умолкла. Мальчишки смотрели на неё с восхищением и завистью, а Суана всем своим видом демонстрировала, что уж она-то здравомыслящий человек и никогда в подобные выдумки не поверит.

— На сегодня хватит, друзья мои, — промолвил Саннид, вставая. — Скоро ужин. После ужина вы свободны, но не гуляйте допоздна. Жду вас завтра утром.

Гинте не хотелось уходить. Она замешкалась у дверей. А когда оглянулась и встретилась взглядом с Саннидом, поняла, что может остаться.

— Санта — твоя ангама, — сказал старый нумад. — И твоё зачатие, и твоё рождение совпали с периодами активности яркой луны. Эйрин и Санта — ангамы твоей судьбы. Эйрин и Санта — твои боги-покровители. Тебе неспроста дали имя лесной богини. Одна из гинт полюбила небесного бога и тосковала о нём в своём родном лесу, пока не стала его супругой. Её назвали Санта — светлая, озарённая солнечным светом, согретая любовью солнечного бога. Небесный двойник земной богини.